— Есть захват, есть сопровождение цели — подтверждает и второй оператор. На такой дистанции в ТОВ [ТОВ — телевизионно-оптический визир. За двести километров самолет через него, конечно же, не рассмотреть] смотреть бессмысленно, поэтому его подтверждение мало чего стоит, он вынужден пользоваться такими же приборами что и первый, но порядок есть порядок…

— Прошу скорость!

— Четыреста восемьдесят — отзывается через какое-то мгновение командир огневого расчета, глянув на измеритель скорости, сделать это нужно, потому что так можно захватить и местник [Местник — все от чего может отразиться поисковый луч РЛС, выдав ложную цель. Такая цель ничем не будет отличаться от реальной, по ней можно даже ракету запустить. Это может быть склон гор, вышка ЛЭП, что угодно. Может быть и жилой дом — помните, как украинские ракетчики по жилому дому в Броварах засандалили ракетой?] — цель подтверждаю. Цель — тактический транспортный самолет, турбовинтовой.

— Сопровождение устойчивое

— Подтверждаю, сопровождение устойчивое, цель в зоне поражения

— Тайга, цель обнаружил, цель в зоне поражения, прошу приказ на дальнейшие действия!

— Второй, я Тайга. Цель уничтожить.

— Вас понял — полковник отключается от связи — внимание, поступил приказ на уничтожение цели! Начать синхронизацию!

Стены тесной кабинки кажется, аж дрожат от воя турбины, локатор огневой станции медленно разворачивается, следуя за целью. Но на закладывающий уши вой, на разлитое в воздухе напряжение никто не обращает ни малейшего внимания. Наконец-то им выпала возможность сделать то, ради чего они долгие годы тренировались, ради чего они служат Родине. Никто не говорил им, что находится там, в этом тактическом транспортнике — но им это безразлично. Поступил приказ — значит, они его выполнят.

— Есть синхронизация по дальности, есть синхронизация по скорости, есть синхронизация по высоте, есть синхронизация по курсу!

— Командир, они что-то заметили…

— Держу синхронизацию!

Первый оператор лихорадочно щелкает тумблерами, выполняя положенные предстартовые мероприятия, где-то там у них за спиной гидроцилиндры задирают к небу толстые зеленые контейнеры, откидываются крышки в готовности выпустить на свободу огнехвостую смерть

— Выдал „цель“, есть „зона“, есть „готовность“, есть „разрешение“ — монотонно комментирует второй оператор загорающиеся перед ним транспаранты. Где-то далеко, в пронзительно синем афганском небе пилот североамериканского тактического транспортника лихорадочно закладывает противозенитный маневр, пытаясь сорвать сопровождение неизвестным локатором в тщетной надежде спастись…

— Ракеты к пуску готовы!

— Сопровождение устойчивое!

— Подтверждаю, сопровождение устойчивое!

— Ключ на старт! — подполковник, как и всегда перед пуском на мгновение касается своего крестика, того самого, с каким его и крестили в маленькой старой деревенской церквушке во Владимирской губернии и с которым он не расставался нигде и никогда. Каменно-холодные пальцы переводят ключ в положение „боевое“. Палец откидывает колпачок с пусковой кнопки….

— Пуск!

Огневая слегка вздрагивает, из тесной, без окон кабинки им не видно, как задняя часть тяжелого шестиосного транспортера окутывается дымом и пламенем. Из толстого зеленого контейнера стремительно взлетает одна ракета, затем, через секунду вторая — чтобы наверняка. Гарантия поражения цели двумя ракетами — более девяноста девяти процентов.

— Первая вышла! Вторая вышла! Есть старт, пошли поправки на изделие.

Одна за другой вертикально стартовавшие ракеты закладывают вираж в небе, ложась на единственно верный курс. Несколько секунд — и от них остается только два красиво изогнутых, постепенно расплывающихся дымовых следа…

— Есть поправки, есть коррекция! Ракеты захватили цель!

Подполковник берет гарнитуру. Форменная рубашка пропитана холодным, противным потом.

— Тайга, я Второй. Выдал залп!

— Вас понял, Второй, сворачивайтесь…

— Командир, захват устойчивый, наблюдаю подлет! — голос Омара звенит от скрываемого торжества — есть поражение! Цель поражена!

Одна из мельтешащих точек на экране, внешне ничем не отличающихся от своих соседок гаснет…

— Все системы в походное положение! Сворачиваемся! Быстрее!

Это было необычно — но полковник Дик Раск очень любил летать над морем — и сильно нервничал летая над сушей. Обычно все было наоборот — на море не было никаких визуальных ориентиров, на море невозможно совершить экстренную посадку, пилоты не любили море — а полковник Раск его любил. Возможно дело было в привычке, возможно в чем то еще — но сейчас, над нищей афганской землей, над белыми от снега и льда пиками гор он и в самом деле чувствовал себя неуютно…