1 2

шпоры, прошептав что-то мальчику на ухо. Вальд подошел к бывшему

Магистру, протянул бокал со словами:

- Папа, попей, у тебя губы пересохли.

И тот, кто раньше был Торнвальдом фон Реймером, осторожно взял хрупкий

бокал из рук мальчика, повернулся к Селене и не сводя с нее тоскующего взора,

молча выпил. Кир подошел к матери, протянул руки:

- Мама, налей воды.

Лентина остолбенела, глаза налились слезами, заторопилась, спеша выполнить

первую в жизни просьбу сына, высказанную словами — внятными, чисто

произнесенными. После этого Кир, Мирра, Эйб, Марк гуськом со стаканами

подошли к поверженным врагам и напоили их. Раздался громкий стук –

каменщик уронил скамью, которая раскололась от удара на две половины,

молча развернулся и затерялся среди толпы. Прощение свершилось. Эйб

подошел к той, что была недавно Тайамант, погладил по руке, измазанной

гарью, обожженной, но все равно прекрасной:

- Мама, а ты помнишь меня? – спросил косноязычно, торопливо, боясь, что его

прогонят.

Тайамант, спешенная, но не смирившаяся, отдернула руку, зашипев на

мальчика, приподняв верхнюю губу так, что стали видны зубы, до сих пор

белоснежные. Истинная дочь Хрона, и, пожалуй, единственная, которая не

собиралась сдаваться на милость победителей, считая, что, если темнобородый

исчез, значит, задумал что-то, надеялась ускользнуть. Эйб уронил принесенный

бокал, попятился, испугавшись, споткнулся и начал падать. Время застыло,

позволив Приме в один прыжок, отбросив стул, добраться до мальчика и не

позволить ему упасть.

- Да, сынок, я помню тебя! – губы Примы произнесли это отчетливо и ясно, - ты

мой сынок, как и все вы – дети мои.

Настроение толпы столь переменчиво и все гости, даже те, что недавно

собирались прикончить поверженных, восторженно взревели, признавая

правительницу. Дети все еще стояли возле своих недавних врагов, подошли

друг к другу поближе, по привычке взявшись за руки. Прима встала перед

детьми, взяв Эйба за руку:

- Вот ваши истинные спасители!

Толпа вновь заревела от восторга.

- Дети, которые пережили то, что вам и не снилось, преподали сейчас всем нам

урок. Победить драконов мы можем и оружием. Но победить проклятье можно

только прощением. Нам понадобится вся наша вера, надежда и любовь, чтобы

восстановить Мир. Злом никогда вы не сможете победить зло, лишь только

приумножите его на Зории. Прежде всего, нужно победить тех драконов,

которые спят у каждого в душе: зависть, гордыню, уныние, похоть, гнев,

алчность и обжорство, - с улыбкой оглядев столы, - Прощение для тех, кто

недавно был нашим врагом, будет их самым страшным наказанием. Что такое

казнь для них – это окончание всего, милость, побег к своему властелину,

который исчез, но не побежден. Лишь оставшись в живых, они будут помнить о

том, что совершили. Те из них, кто не раскаялся в содеянном – будут до самой

физической смерти помнить о могуществе, которое у них было и которое они

потеряли, это будет им самой мучительной мукой. Стать прежними они тоже не

смогут. Предлагаю подлечить их и потом уже решать судьбу. Все ли согласны?

Дружное «Да» прогремело над площадью. Уже было свита матери Оливии

приготовилась увести своих новых подопечных для оказания помощи, как вдруг

те, кто был недавно грозой всего Мира, рассыпались в прах, усеяв пушистой

серо-белой массой клочок площади, на которой стояли. Дети и Прима оказались

среди этого пепла, отряхивались и отплевывались, выбираясь на чистое место.

Потом прах и пепел поднял невесть откуда взявшийся вихрь, вздымая их все

выше и выше. Высоко в безоблачном небе показались безумные глаза –

озирающиеся, пламенеющие – раздался раскат грома и слова, произнесенные с

яростным шипением:

- Я вернусь еще…

Раздался снова далекий удар грома, и все затихло. В квартале, где ютились

тиманти, раздался громкий свист и улюлюканье – спрятавшиеся до поры

незаконные девки таким образом прощались со своей госпожой и

покровительницей.

Прим кивнул матери Оливии, она быстрым шагом подошла к

правительнице, окруженной детьми. Их лица, странным образом

повзрослевшие, были как две капли похожи на лицо Ди Астрани – с таким же

выражением он сидел до сих пор, не в силах подняться — они все были готовы

к новой битве, моментально собравшись. Но теперь можно было расслабиться.

И кастырь повитух кивнула своим подручным, которые сидели за разными

столами – они взяли под руки Ди Астрани – теперь он не мог даже

сопротивляться. Его увели, за ними ушли дети, кастыри, Примы и все, кто

сидел за столом с правителем. Прим перед уходом остановился, поднял руку,

прося внимания: