Читаем 1 полностью

нял его слова, хотя он и предполагал, что идея понравится.

1 2 8 Н и к Б и л т о н

. . . . . . . . . . . . . . .

Парень уже успел рассказать Многоликому Джонсу о двух

людях, которые знали о его причастности к Шелковому

пути. «Кто-нибудь в реале догадывается, что ты — кем бы

ты там ни был — создал Шелковый путь? — еще в начале

декабря спросил МД. — Девушка, парень, любимый плюше-

вый заяц, друган в Сети, которого ты знаешь сто лет? Бабу-

ля, священник, раввин, стриптизерша?»

«К сожалению, да, — ответил Росс. — Двое. Но они убеждены,

что я уже продал сайт и вышел из дела». Он не сразу расска-

зал новому другу, что говорил с обоими пару месяцев назад

и объяснил, что у сайта теперь другой владелец. «С одним из

них я вряд ли еще когда пересекусь, а со вторым мы разорва-

ли общение», — напечатал Росс. А потом добавил: «Больше

я такой ошибки не повторю, буду держать рот на замке».

Слова «Ужасный Пират Робертс» за-

сияли на мониторе, словно волшебная

дверь в иную вселенную.

Теперь же, в китайский Новый год, пришла пора перевопло-

титься. Отпустить все проблемы минувшего года и надеять-

ся, что следующей год окажется удачней. Как вовремя при-

шел на выручку Многоликий Джонс с гениальной, сверхпо-

трясающей идеей, которая поможет разрешить трудности

и с Джулией, и с Ричардом, и с Эрикой и всяким другим, кто

мог бы узнать, что именно он разработал сайт.

Если кто-нибудь спросит, Росс признает, что «как ни прискорб-

но, но да, он стоял у истоков Шелкового пути, но сайт стал не-

померной ношей». А если кто-то еще поинтересуется: «Что же

стало с сайтом, когда ты забросил его?» Тогда Росс скажет, что

К и б е р - п р е с т у п н и к № 1 . . . . . . . 1 2 9

он передал его другому человеку. И если станут допытывать-

ся: «Кому же?» Он запросто ответит: «Понятия не имею. Знаю

лишь, что он называет себя Ужасный Пират Робертс».

Гла ва 21

Но ва я ж и зн ь

К ар ла Ф орса

Двухэтажный домик в колониальном стиле на окраине Бал-

тимора казался со стороны воплощением мирной уютной

жизни. Минуя пару дубов-великанов, к парадной двери

бежала мощеная камнем дорожка. С заднего двора можно

было разглядеть змеившийся вдали ручей, по берегам ко-

торого между зарослей ежевики и диких яблонь сновали

лисицы и пробегали олени.

Карл Форс не мог не влюбиться в домик с таким шикарным

пейзажем. Прекрасное место, чтобы растить детей и, воз-

можно, встретить старость.

Однако со дня, когда Карл подписал документы, дом мечты

превратился в сущий кошмар, плодящий проблемы одну за

другой: то электрическая проводка, то протечки, то чудо-

вищное открытие, что большинство стен дома не утеплены.

Дышащий на ладан домик сожрал без остатка все сбереже-

ния семьи. «Рухлядь» — как прозвал новое жилище Карл —

стала еще одним камнем на весах его тревог и пережива-

ний. Он просыпался глубоко ночью и всматривался во тьму,

слушая далекое эхо, блуждавшее в мертвой тишине сель-

1 3 0 Н и к Б и л т о н

. . . . . . . . . . . . . . .

ской местности. Он думал о своем прошлом, о будущем

и о том, как компенсировать потери, которые принес дом.

Большинство людей, чтобы расслабиться после долгого ра-

бочего дня в офисе, приезжали домой, плюхались на диван

и откупоривали бутылочку пива. Карл не пил и действовал

совершенно иначе. Он, взрослый мужик с лысиной и весь

в татуировках, приходил домой и начинал взбивать подуш-

ки. Он не мог себя сдержать: стресс на работе, проблемы

с дрянным жилищем, переживания о собственном месте

в мире, — весь этот клубок приводил к часовому встряхива-

нию подушек, и только тогда Карл мог прийти в себя и спу-

ститься вниз к ужину. Порой он винил во всем обсессивно-

компульсивное расстройство*, которое сам себе диагно-

стировал, однако на самом деле его не волновали причины:

главное, что взбивание подушек, пока перышко не ляжет

к перышку, успокаивало его лучше всякого пива.

Но в последние недели жизнь агента УБН изменилась, и все

переживания как рукой сняло. Впервые за долгие годы Карл

ощущал небывалый прилив сил. Он словно вступил в новую

жизнь. Жизнь, дарованную Шелковым путем.

Поначалу, когда он подписался на сотрудничество с балти-

морской Следственной службой МВБ, его интриговало но-

вое дело, однако сам рабочий процесс ни капли не увлекал:

Карл видел в нем лишь неплохой шанс уйти от постылых

«выпрыгиваний». По сути, ничего не поменялось, и он все

так же оставался «солнечным агентом». Затем один из бал-

тиморских сотрудников помог ему скачать Тор и показал

* Психическое расстройство, для которого характерны навязчивые

мысли и действия у больного. — Прим. ред.

К и б е р - п р е с т у п н и к № 1 . . . . . . . 1 3 1

форумы Шелкового пути, и тогда Карл с головой погрузился

в изучение сайта.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное