Читаем 1 полностью

нял его слова, хотя он и предполагал, что идея понравится.

1 2 8 Н и к Б и л т о н

. . . . . . . . . . . . . . .

Парень уже успел рассказать Многоликому Джонсу о двух

людях, которые знали о его причастности к Шелковому

пути. «Кто-нибудь в реале догадывается, что ты — кем бы

ты там ни был — создал Шелковый путь? — еще в начале

декабря спросил МД. — Девушка, парень, любимый плюше-

вый заяц, друган в Сети, которого ты знаешь сто лет? Бабу-

ля, священник, раввин, стриптизерша?»

«К сожалению, да, — ответил Росс. — Двое. Но они убеждены,

что я уже продал сайт и вышел из дела». Он не сразу расска-

зал новому другу, что говорил с обоими пару месяцев назад

и объяснил, что у сайта теперь другой владелец. «С одним из

них я вряд ли еще когда пересекусь, а со вторым мы разорва-

ли общение», — напечатал Росс. А потом добавил: «Больше

я такой ошибки не повторю, буду держать рот на замке».

Слова «Ужасный Пират Робертс» за-

сияли на мониторе, словно волшебная

дверь в иную вселенную.

Теперь же, в китайский Новый год, пришла пора перевопло-

титься. Отпустить все проблемы минувшего года и надеять-

ся, что следующей год окажется удачней. Как вовремя при-

шел на выручку Многоликий Джонс с гениальной, сверхпо-

трясающей идеей, которая поможет разрешить трудности

и с Джулией, и с Ричардом, и с Эрикой и всяким другим, кто

мог бы узнать, что именно он разработал сайт.

Если кто-нибудь спросит, Росс признает, что «как ни прискорб-

но, но да, он стоял у истоков Шелкового пути, но сайт стал не-

померной ношей». А если кто-то еще поинтересуется: «Что же

стало с сайтом, когда ты забросил его?» Тогда Росс скажет, что

К и б е р - п р е с т у п н и к № 1 . . . . . . . 1 2 9

он передал его другому человеку. И если станут допытывать-

ся: «Кому же?» Он запросто ответит: «Понятия не имею. Знаю

лишь, что он называет себя Ужасный Пират Робертс».

Гла ва 21

Но ва я ж и зн ь

К ар ла Ф орса

Двухэтажный домик в колониальном стиле на окраине Бал-

тимора казался со стороны воплощением мирной уютной

жизни. Минуя пару дубов-великанов, к парадной двери

бежала мощеная камнем дорожка. С заднего двора можно

было разглядеть змеившийся вдали ручей, по берегам ко-

торого между зарослей ежевики и диких яблонь сновали

лисицы и пробегали олени.

Карл Форс не мог не влюбиться в домик с таким шикарным

пейзажем. Прекрасное место, чтобы растить детей и, воз-

можно, встретить старость.

Однако со дня, когда Карл подписал документы, дом мечты

превратился в сущий кошмар, плодящий проблемы одну за

другой: то электрическая проводка, то протечки, то чудо-

вищное открытие, что большинство стен дома не утеплены.

Дышащий на ладан домик сожрал без остатка все сбереже-

ния семьи. «Рухлядь» — как прозвал новое жилище Карл —

стала еще одним камнем на весах его тревог и пережива-

ний. Он просыпался глубоко ночью и всматривался во тьму,

слушая далекое эхо, блуждавшее в мертвой тишине сель-

1 3 0 Н и к Б и л т о н

. . . . . . . . . . . . . . .

ской местности. Он думал о своем прошлом, о будущем

и о том, как компенсировать потери, которые принес дом.

Большинство людей, чтобы расслабиться после долгого ра-

бочего дня в офисе, приезжали домой, плюхались на диван

и откупоривали бутылочку пива. Карл не пил и действовал

совершенно иначе. Он, взрослый мужик с лысиной и весь

в татуировках, приходил домой и начинал взбивать подуш-

ки. Он не мог себя сдержать: стресс на работе, проблемы

с дрянным жилищем, переживания о собственном месте

в мире, — весь этот клубок приводил к часовому встряхива-

нию подушек, и только тогда Карл мог прийти в себя и спу-

ститься вниз к ужину. Порой он винил во всем обсессивно-

компульсивное расстройство*, которое сам себе диагно-

стировал, однако на самом деле его не волновали причины:

главное, что взбивание подушек, пока перышко не ляжет

к перышку, успокаивало его лучше всякого пива.

Но в последние недели жизнь агента УБН изменилась, и все

переживания как рукой сняло. Впервые за долгие годы Карл

ощущал небывалый прилив сил. Он словно вступил в новую

жизнь. Жизнь, дарованную Шелковым путем.

Поначалу, когда он подписался на сотрудничество с балти-

морской Следственной службой МВБ, его интриговало но-

вое дело, однако сам рабочий процесс ни капли не увлекал:

Карл видел в нем лишь неплохой шанс уйти от постылых

«выпрыгиваний». По сути, ничего не поменялось, и он все

так же оставался «солнечным агентом». Затем один из бал-

тиморских сотрудников помог ему скачать Тор и показал

* Психическое расстройство, для которого характерны навязчивые

мысли и действия у больного. — Прим. ред.

К и б е р - п р е с т у п н и к № 1 . . . . . . . 1 3 1

форумы Шелкового пути, и тогда Карл с головой погрузился

в изучение сайта.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин». Юрий Петрович Любимов отмечал, что Высоцкий «рано стал мужчиной, который все понимает…»Предлагаемая книга не претендует на повторение легендарного «донжуанского списка» Пушкина. Скорее, это попытка хроники и анализа взаимоотношений Владимира Семеновича с той самой «целой половиной человечества», попытка крайне осторожно и деликатно подобраться к разгадке того самого таинственного «секрета» Высоцкого, на который он намекнул в анкете.

Юрий Михайлович Сушко

Биографии и Мемуары / Документальное