100 лекций: русская литература ХХ век

Но помимо сюжета «Большой пайки», вот этого «большого хапка» и перерождения, там есть другой сюжет, внутренний, гораздо более сложный и важный, речь идет о России. Вот есть советская Россия, есть СССР, неэффективный, но, тем не менее, страшно интеллектуально напряженный, насыщенный. Там есть вот эта молодая элита, которая стала потом будущим основанием российского бизнеса, будущим ядром олигархата. Есть Россия новая, в которой все эти герои гибнут, потому что они умеют играть в шахматы и не умеют в поддавки, потому что была, в общем, сложная интеллектуальная комбинация, которая стояла на доске, была сложная игра, а после этого стали играть «в Чапаева». Знаете, есть такая игра, «в Чапаева», шашки вышибать, и вот все стали играть «в Чапаева», и их вышибли, потому что они шахматисты, они все-таки люди, рассчитанные на интеллектуальную игру. Все время подчеркивает Дубов, какие они умные, как они много знают стихов наизусть, какие у них сложные, напряженные отношения с женщинами. И женщины у них непростые, кстати говоря, а вовсе не те молодые податливые шлюшки, которые потом слетелись утешать их в их бизнес-трагедиях, это совсем другие персонажи.

Нужно заметить, что, как бы мы ни относились к бывшему СССР, и как бы сам Дубов субъективно к нему ни относился, а я знаю, он не очень любит советскую власть, но тем не менее, «Большая пайка» это рассказ о распаде сложной системы. Но это была система неэффективная, в некоторых отношениях она была садическая, но она была сложная, и в ней были разные этажи, те же коридоры, щели, тоннели, которыми она насквозь пронизана. Там можно было гнездиться, в ней могли выживать интересные люди. Появилась система, которая гола и проста, и, кстати, там абсолютно точно предсказана гибель Бадри, который умер спустя многие годы после публикации «Большой пайки», но даже Ларри, самый, в каком-то смысле, подготовленный и самый хитрый из них, в этой новой системе не выживает. Хотя Ларри не ученый, но у Ларри есть другое преимущество, он, как положено человеку с Кавказа, грузину, он чтит братство, для него дружество не пустой звук. А тут, как правильно заметил Валерий Попов, кстати, большой друг Дубова и один из его любимых авторов, — были, может быть, овчарки, но пришли-то бультерьеры, которые даже служебных нужд никаких не знают, которые просто кусь — и все, вот это вся их логика. На смену сложным людям, а прежде всего там сложные люди, это, конечно, Сергей Терьян и Виктор Сысоев, герои первых двух частей, на смену людям комбинирующим, считающим, на смену людям неоднозначным пришли люди прямые, как дважды два, как посудная доска какая-то разделочная.

Но больше того, те люди, герои «Большой пайки», они, скажем мягко, они морально амбивалентны, они, конечно, и лгут, они подворовывают, в своих НИИ они занимались интригами беспрерывными, а наукой в последнюю очередь, и гораздо больше времени они уделяли изготовлению стенгазет или выездам не природу, или летним школам каким-то, на которых все сексом занимались и пили, нежели непосредственно науке. Но при все при этом в этих авантюристах есть и блеск, и талант, и в их интриганстве все-таки нет постоянного удара ниже пояса, они соблюдают определенные правила. А тут пошла игра без правил, и в этой игре без правил они проиграли.

Вот о чем, собственно говоря, роман, о замене олигархата комсомольского, олигархата позднесоветского на новых людей. И получилось, что главный процесс, который происходит в системе, — это страшное ее упрощение. Вот Маканин не сделал этого вывода в своем романе, а Дубов, будучи все-таки математиком очень высокого класса и профессионалом в этой науке, он первым заметил тенденцию, что главный результат разрушения СССР это не увеличение свободы, а увеличение энтропии. Свобода — это сложность, по-настоящему свободны сложные люди, свободны сложные системы, а в системах примитивных нет не только свободы, в них нет места и человеку. Поэтому смена нового поколения, когда интеллектуалов сменили киллеры, — это и есть сюжет Дубова.

Продолжение «Большой пайки», как бы второй том романа, роман «Меньшее зло», о том, как олигархи поставили своего человека во власть, и он их всех передавил, понятно, что имеется в виду. Это продолжение его на новом уровне, показ страшного упрощения власти, ее вырождения, потому что эту ситуацию Дубов наблюдал изнутри и кое-что о ней знает.