100 величайших соборов Европы

Свод покрывает мозаика в стиле прерафаэлитов, созданная Уильямом Блейком Ричмондом и установленная в 1900 году, когда королева Виктория назвала эту часть собора «скучной, тусклой и неблаголепной». Аллегорические изображения Ричмонда вызывали споры. Биограф Рена Адриан Тиннисвуд считал их проникнутыми «духом папизма среди позолоченных капителей, эти тяжелые арки… непривычно, не по-английски». Считается, что Рен мечтал о мозаиках — таких, как в соборе Святой Софии в Константинополе.

Хор ведет к не менее папистскому киворию, который был создан в 1958 году Стивеном Дайксом Бауэром взамен разрушенного за время бомбежек Второй мировой войны. Рядом с алтарной частью в северном приделе находятся чугунные ворота 1700 года работы француза Жана Тижу: роскошное переплетение узоров рококо. Поблизости, в приделе настоятеля, стоит скульптура Мадонны с младенцем Генри Мура (1983).

В южном приделе находится закутанная в саван мрачная статуя руки Джона Донна, поэта и настоятеля собора Святого Павла, которую, как считается, придумал он сам, а изваял Николас Стоун в 1631 году, в год смерти Донна. Это единственный памятник, переживший Великий пожар. Много вопросов вызывает не менее мрачный плазменный экран художника Билла Виолы (2014). На нем актеры изображают мучеников, которых пытают стихии земли, воздуха, огня и воды. Здесь, как и в испанских соборах, мне непонятно стремление изобразить боль в месте христианского поклонения.

Обширная крипта собора занимает почти такую же площадь, как и храм над ней. Наиболее интересная часть крипты — это мемориал Нельсона. Его похоронили в гробнице, которая предназначалась кардиналу Уолси, однако осталась пустой из-за его низвержения. Нельсона окружают такие знаменитости, как Флоренс Найтингейл, Черчилль, художники Джошуа Рейнольдс, Уильям Тернер, Жан-Франсуа Милле и Уильям Блейк.

Район вокруг собора, пожалуй, один из самых унылых, если сравнивать с другими соборами из этой книги. Если в Германии и Франции тщательно воссоздавалось окружение соборов, то Лондон разрешил современным архитекторам творить беспредел. Однако на два момента стоит обратить внимание. Первый — это портик на Ладгейт-Хилл, остаток средневекового отвращения к прямым линиям. Второй — вид с верхнего этажа галереи Тейт Модерн на противоположном берегу. Оттуда открывается боковой вид на весь собор. Он стоит на хребте своего города — в кои-то веки в полном своем величии.

Лондон, Вестминстерское аббатство

✣✣✣

Узнав про мой интерес к большим соборам, некий лондонский хорист потребовал от меня ответа: «Ты за Вестминстер или за Святого Павла?» Для него они были чем-то вроде футбольных команд. Не подозревая о таком хоральном соперничестве, я ответил: «За Вестминстер». Он вскинул кулак: «Да!»

Два главных собора Лондона с давних пор соперничают как национальные мавзолеи и места проведения государственных церемоний. Собор Святого Павла больше, величественнее и чуть опередил Вестминстерский по количеству платных посещений: 1,7 миллиона против 1,6 миллиона в 2019 году. Однако лично я голосую за Вестминстер. Собор Святого Павла видится мне генерал-майором, увешанным наградами, надутым и чуть чванным. Вестминстер представляется бедной женщиной, перебирающей свои пожитки в поисках забытого стихотворения. Именно к Вестминстерскому аббатству я обратился бы в трудную минуту.

Болотистый остров Торни на Темзе, где находилось аббатство VII века, король-франкофил Эдуард Исповедник (пр. 1042–1066) отвел в 1042 году под монастырь и дворец. Ему хотелось жить в стороне от неотесанных англосаксов Лондонского Сити, теснящихся в своих домах и не говорящих по-французски. Со временем статус этого западного собора — west minster — возрос, так что он превратился во второй центр Лондона. Именно его для своей коронации выбрал Вильгельм Завоеватель, опять же потому, что Вестминстер не был англосаксонской столицей Уинчестером, а еще потому, что Вильгельм претендовал на трон именно через «француза» Эдуарда.

Старое аббатство Святого Петра исчезло в 1539 году, когда Генрих VIII ликвидировал монастыри, а их обширные земельные владения раздал своим придворным. Король пожелал сделать храм аббатства собором — и ненадолго, при Марии I тот им стал. Это прекратила Елизавета и перенаправила его доходы собору Святого Павла, что дало начало поговорке robbing Peter to pay Paul, что буквально переводится как «ограбить Петра, чтобы заплатить Павлу». Как место коронации он получил статус особого королевского храма.