Читаем 100 величайших соборов Европы полностью

Собор Лозинги был настолько большим, что пережил эпоху готики, практически не меняя первоначальных размеров. Только в XV веке он получил готический клересторий, каменный свод и шпиль. В Норидже сохранилась редкая для английских соборов скругленная апсида с восточным фасадом, напоминающим французскую, с аркбутанами.

Снаружи собор внушителен, хоть и довольно беспорядочен. Стена нефа, возвышающаяся над клуатром, демонстрирует пять ярусов, остекленных в различные периоды. Башня покрыта вертикальными столбами, пересекающимися арками и круговым каменным ажуром. Западному фасаду, как это часто бывает у английских храмов, недостает индивидуального стиля: он, по сути, всего лишь рама для окна в стиле перпендикулярной готики. У дверей установлены современные скульптуры Дэвида Холгейта, причем одна изображает Юлиану Нориджскую (1342–1416), первую женщину, написавшую на английском языке книгу о божественной любви.

Интерьеры собора великолепны. Неф состоит из 14 травей романских известняковых пилонов, уходящих вдаль. Более поздний готический свод, созданный в 1460-х годах, состоит из вееров ребер и декорирован ярко раскрашенными выпуклыми орнаментами. Они составляют галерею из более тысячи резных изображений, разбросанных по сводам собора (большинство, как это ни досадно, рассмотреть сложно). Считается, что их создатели вдохновлялись гравюрами из германской Библии XV века, полными фантазии и юмора. Ноев ковчег встречается неоднократно. Внизу в нефе сверкает медный бак, исполняющий роль купели. Когда-то его использовали для подогрева шоколада на местной кондитерской фабрике фирмы Rawntree, и, следовательно, у него квакерское происхождение.

Норидж: нормандское величие, украшенная изысканность

Вся жизнь человека на орнаментах в стыках Нориджского собора

На западном фасаде в 2019 году установили громадную светящуюся катальную горку, которая якобы должна привлечь посетителей и позволить лучше разглядеть орнаменты. Это предсказуемо вызвало споры, так что один из представителей церкви посетовал на то, что «покупаться на чувственные удовольствия и отвлечение — значит отравлять то самое лекарство, которое вера обещает человеческой душе». Это совпадает с возражениями, которые Бернард Клервоский выдвигал против Сен-Дени Сугерия. Если учесть столетия чувственного наслаждения, которые предлагает каждый собор, такое высказывание можно счесть чрезмерно жестким.

Орган и хор в Норидже расположены неудачно, они вторгаются в неф двумя травеями. Такое перемещение хора вперед характерно для монастырских храмов, так было принято и в испанских соборах, однако это портит вид из нефа на восточную часть, который рассчитывал стать впечатляющим. Кресла хора в большинстве своем датируются XV веком, хотя три мизерикордии современные. На одной футболист Нориджа останавливает мяч, что вполне в духе местных традиций. Если бы таких деталей было больше, соборная иконография стала бы вполне злободневной.

Пресвитерий к востоку от средокрестия был, по сути, тронным залом Лозинги: сам его трон располагался в центре алтарной части позади главного алтаря. Он установлен над комодом-реликварием. Восточная часть собора очень высокая, причем нижние два яруса романские, а верхний — перпендикулярная готика. Амбулаторий — целая галерея средневекового искусства. Главное сокровище собора — это алтарная преграда Диспенсера в капелле апостола Луки, созданная в XIV веке. Она состоит из пяти деревянных панелей с Распятием и Воскресением, заказанных «воинствующим епископом» Генри ле Диспенсером (годы епископства 1369–1406) в честь подавления местного крестьянского восстания в 1381 году. Преграду спрятали от иконоборцев во время гражданской войны, превратив в нижнюю часть столешницы: она была обнаружена только в 1847 году.

Клуатр Нориджского собора двухэтажный (единственный такой в Англии) и уступает только клуатру Солсбери. Проемы — настоящий альбом причудливого ажура украшенной и перпендикулярной готики, часть узоров кажутся почти ориентальными. Выразительные круглые орнаменты на сводах, общим числом 394, ничуть не уступают тем, что мы видели в нефе. В клуатре находится дверь настоятеля, которая относится приблизительно к 1310 году и стилю украшенной готики. Четыре колонны поддерживают арку, которую разбивают семь расходящихся в движении фигур. Их венчают чередующиеся треугольные и оживальные арки, которые словно вращаются вокруг огненного колеса. У меня они ассоциируются с той самой катальной горкой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторический интерес

Восстань и убей первым
Восстань и убей первым

Израильские спецслужбы – одна из самых секретных организаций на земле, что обеспечивается сложной системой законов и инструкций, строгой военной цензурой, запугиванием, допросами и уголовным преследованием журналистов и их источников, равно как и солидарностью и лояльностью личного состава. До того, как Ронен Бергман предпринял журналистское расследование, результатом которого стал этот монументальный труд, все попытки заглянуть за кулисы драматических событий, в которых одну из главных ролей играл Израиль, были в лучшем случае эпизодическими. Ни одно из тысяч интервью, на которых основана эта книга, данных самыми разными людьми, от политических лидеров и руководителей спецслужб до простых оперативников, никогда не получало одобрения военной элиты Израиля, и ни один из тысяч документов, которые этими людьми были переданы Бергману, не были разрешены к обнародованию. Огромное количество прежде засекреченных данных публикуются впервые. Книга вошла в список бестселлеров газеты New York Times, а также в список 10 лучших книг New York Times, названа в числе лучших книг года изданиями New York Times Book Review, BBC History Magazine, Mother Jones, Kirkus Reviews, завоевала премию National Jewish Book Award (History).

Ронен Бергман

Военное дело
Король на войне. История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом
Король на войне. История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом

Радиообращение Георга VI к британцам в сентябре 1939 года, когда началась Вторая мировая война, стало высшей точкой сюжета оскароносного фильма «Король говорит!» и итогом многолетней работы короля с уроженцем Австралии Лайонелом Логом, специалистом по речевым расстройствам, сторонником нетривиальных методов улучшения техники речи.Вслед за «Король говорит!», бестселлером New York Times, эта долгожданная книга рассказывает о том, что было дальше, как сложилось взаимодействие Георга VI и Лайонела Лога в годы военных испытаний вплоть до победы в 1945-м и как их сотрудничество, глубоко проникнутое человеческой теплотой, создавало особую ценность – поддержку британского народа в сложнейший период мировой истории.Авторы этой документальной книги, основанной на письмах, дневниках и воспоминаниях, – Марк Лог, внук австралийского логопеда и хранитель его архива, и Питер Конради, писатель и журналист лондонской газеты Sunday Times.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Марк Лог , Питер Конради

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Балканы: окраины империй
Балканы: окраины империй

Балканы всегда были и остаются непонятным для европейского ума мифологическим пространством. Здесь зарождалась античная цивилизация, в Средневековье возникали и гибли греко-славянские княжества и царства, Византия тысячу лет стояла на страже Европы, пока ее не поглотила османская лавина. Идея объединения южных славян веками боролась здесь, на окраинах великих империй, с концепциями самостоятельного государственного развития каждого народа. На Балканах сошлись главные цивилизационные швы и разломы Старого Света: западные и восточный христианские обряды противостояли исламскому и пытались сосуществовать с ним; славянский мир искал взаимопонимания с тюркским, романским, германским, албанским, венгерским. Россия в течение трех веков отстаивала на Балканах собственные интересы.В своей новой книге Андрей Шарый — известный писатель и журналист — пишет о старых и молодых балканских государствах, связанных друг с другом общей исторической судьбой, тесным сотрудничеством и многовековым опытом сосуществования, но и разделенных, разорванных вечными междоусобными противоречиями. Издание прекрасно проиллюстрировано — репродукции картин, рисунки, открытки и фотографии дают возможность увидеть Балканы, их жителей, быт, героев и антигероев глазами современников. Рубрики «Дети Балкан» и «Балканские истории» дополняют основной текст малоизвестной информацией, а эпиграфы к главам без преувеличения можно назвать краткой энциклопедией мировой литературы о Балканах.

Андрей Васильевич Шарый , Андрей Шарый

Путеводители, карты, атласы / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука