100 великих тайн дипломатии

«Каковы бы ни были мотивы, которые привели президента к решению передать Тироль в руки Италии, последствия этой передачи были гибельны, – пишет Никольсон. – В первые же дни конференции президент пожертвовал принципом национальности в случае, когда никаких оправданий для такой жертвы не существовало, кроме аргумента стратегической необходимости. Он, очевидно, сделал эту уступку безвозмездно, не требуя взамен каких-либо заверений. Поступая так, он тем самым как бы одобрял Лондонский договор. С самого начала, таким образом, он скомпрометировал свой моральный престиж и авторитет своей делегации. Если Вильсон мог проглотить Бреннер, он мог проглотить и все остальное: моральное последствие этого впечатления едва ли может быть преувеличено. Даже в практическом отношении, независимо от моральной точки зрения, его уступка была опасным заблуждением» (Гарольд Никольсон «Как делался мир в 1919 г.»).

«Совет четырёх» на Версальской мирной конференции.

Слева направо: Ллойд Джордж, Витторио Орландо, Жорж Клемансо, Вудро Вильсон. 27 мая 1919 г.

Всего в Лондонском договоре упоминалось 16 пунктов итальянских требований. И после окончания войны, когда Германия и Австрия потерпели поражение, итальянцы вернулись к своим требованиям на переговорах в Сен-Жермене в сентябре 1919 года. Президент США Вудро Вильсон и британский премьер Ллойд Джордж колебались в этом вопросе. Министр иностранных дел Италии Сидней Соннино и бывший премьер Витторио Орландо пытались, с одной стороны, воздействовать на американцев и англичан, а с другой – заручиться поддержкой влиятельного финансового махинатора и торговца оружием Андре Тардье, имевшего связи в США и составлявшего документы в Сен-Жермене.

Большинство дипломатов, участвовавших в сен-жерменских переговорах, испытывали противоречивые чувства по поводу этого соглашения. Французский премьер Клемансо, возмущенный антифранцузскими выступлениями в Италии, начал поддерживать австрийцев. Вудро Вильсон ратовал за самоопределение австрийских народов. Ллойд Джорджу всегда нравились тирольцы и их национальный герой Андреас Хофер – харизматичный лидер ополчения, разбивший наполеоновские войска у горы Изель.

Труднее всего пришлось Вильсону, на которого смотрели члены других делегаций. Это было начало восхождения США на олимп сверхдержав. Еще в XIX веке и начале ХХ о таком даже не помышляли: США держались отстраненно, не посягая на Европу и занимаясь собственными торговыми и портовыми операциями. Теперь Вильсону устроили «экзамен» на силу и прочность, а он вовсе не был железным президентом. Айзек Азимов писал о нем, что с самого начала «…проявились два аспекта его личности, которые впоследствии повлияют на американскую историю: во-первых, его горячее желание делать то, что соответствует нормам морали; а во-вторых, его неспособность справиться с оппозицией, приводящая к поражению в конце» (А. Азимов «История США от глубокой древности до 1918 года»).

Повлияли эти аспекты, к сожалению, и на европейскую историю. У историка-конспиролога Джона Коулмана, разработавшего теорию мирового господства крупных корпораций, можно прочитать: «…Каждый президент США, начиная с Вудро Вильсона, действовал по указке Комитета» (Д. Коулман «Иерархия заговорщиков: Комитет трехсот»). Опять скажете – «теория заговора», миф, выдумка? Но не все так просто в этом лучшем из миров.