1000 не одна боль

Прав был Рифат, не успеет он до пустыни доехать, и конь устал, ноги вязнут в песке и ветер дует прямо в лицо, бросая песок в глаза с такой силой, что их разъедает. И перед глазами лицо ее, как увидел в первый раз там, сразу за КПП у разрушенной заправки. Увидел и током полоснуло по всему телу. Захотел ее. Мгновенно, неудержимо сильно. Даже противиться этому зову плоти не стал, он бы ее все равно забрал насильно.

— Я научу тебя мне доверять, научу, моя девочка. Ты даже не представляешь, как много я могу дать тебе… Только выживи. Все что захочешь получишь… все… Я тебе родню твою сюда привезу, в доме своем поселю.

Голову ее запрокинул и дернулся от того насколько безжизненным выглядело ее лицо, синеватые веки и приоткрытые сухие губы. Достал флягу и смочил их водой.

* * *

— Любимому, говоришь? — оторвался от ее рта, тяжело дыша и заставляя дрожать от того, как его сильные ладони сжимают ее хрупкое тело, как путаются в серебряных волосах, удерживая ее за затылок, не давая отстраниться. А я до безумия хочу открыть глаза, но не открываю…

— Любимому, — повторила она, а потом сама прижалась к его губам своими, нашла их безошибочно, подавшись вперед, и он застонал, вздрогнув всем телом, не ожидая поцелуя и тут же возвращая ее наглость жестоким натиском, кусая сладкие и желанные губы до боли…

— Открой глаза, Альшита… смотри, что я хотел тебе показать.

Она медленно подняла веки и увидела, как они поднялись на вершину самого большого бархана, и перед ними открывался весь каньон и наслоения всех оттенков песка, резко контрастирующего с синим небом.

— Смотри на горизонт… долго смотри, не моргая… Скоро начнет садиться солнце, и ты увидишь нечто необыкновенное. Если, конечно, захочешь увидеть. Когда я был маленьким, отец привозил меня сюда вместе с моей матерью. Тогда они были неразлучны. Он везде брал ее с собой. Мы жили с мамой именно в этой деревне. Однажды вечером, когда отец не приезжал к нам уже который день, мама взяла меня за руку и повела сюда. На вершину. После того как я сказал ей, что наш отец плохой и не любит нас, поэтому так долго не возвращается обратно, что он наверняка со своими старшими сыновьями и другими женами.

Мама сказала, чтоб я долго всматривался в горизонт, и тогда я увижу тот самый замок, который построил для нас отец, и куда мы непременно отправимся однажды все вместе, и будем там счастливы вечно. У того замка золотые башни, а окна сверкают миллионами бриллиантовых граней… а за высокими стенами раскинулся диковинный сад с экзотическими деревьями… Но едва садится солнце… замок исчезает и растворяется в сумраке ночи. Отец нарисовал для нас с мамой красивый мираж. Мамы не стало, а мираж остался. Только мне кажется, что никто кроме меня его так и не видел.

* * *

Все заволокло песком, и он мчался вслепую, надеясь, что не потерял направление. Конь жалобно ржал, становился на дыбы, не хотел идти, выбился из сил, но Аднан не давал ему передышки, впивался каблуками в бока и гнал изо всех сил.

— Давай, милый! Давай, мой хороший! Не время сейчас трусить и уставать. Немного нам осталось продержаться.

Но конь проскакал еще несколько метров остановился и рухнул на передние колени. Бедуин тут же вместе со своей ношей бросился на песок, а несчастное животное завалилось на бок, хрипя и закрывая глаза. Аднан в отчаянии хрипло выругался, застонал от бессилия, раскачиваясь в песке на коленях и всматриваясь в лицо девушки, заслоняя ее от ветра и снова прижимая к груди. Поднялся на ноги и упрямо пошел вперед. Уже скоро. Ему бы дойти до первых насыпей, а там и до пещеры рукой подать. Только отчего-то казалось, что заблудился он и никогда не выйдет отсюда, песок засыплет их обоих. Вдалеке послышался вой и Аднан насторожился, приподнял выше Альшиту, уже не чувствуя рук и всмотрелся красными глазами в желтую вязкость воздуха. А потом усмехнулся.

— Анмар, ко мне! — и свистнул, чуть пошатываясь и пытаясь устоять на ногах, когда сильный порыв ветра швырнул в него вихрь желтой грязи. Из-за марева показался пес, испачканный в песок, свесивший на бок язык. Он заскулил и радостно завилял хвостом, склоняя голову, прижав уши ткнулся в ноги хозяину.

— Молодец, малыш! Хороший мальчик! Давай, выведи нас отсюда к старой ведьме… Где Джабира, Анмар? Искать! Найди старую…

Взревел, сделав шаг и упал на колени, прополз еще несколько метров. Не чувствуя рук, ощущая, как его драгоценная ноша выскальзывает из онемевших конечностей и рухнул с ней на песок, прикрывая собой от ветра.

Пес заметался, заскулил.

— Не ной, Анмар. Ты мужик или нет? Давай иди за ведьмой. Найди ее и приведи сюда. Буря скоро кончится.

* * *

Он все еще смотрел туда за горизонт.

— Неправда… я его увидела. Если мираж видят двое… разве это мираж?

Усмехнулся как-то горько и повернулся к ней.

— Мираж могут видеть и тысячи. Это долина смерти. Здесь люди видят самые жуткие и самые красивые явления в мире.

— Но ведь ты говорил не о природном явлении, Аднан.

Опустил на нее взгляд и зарылся обеими руками ей в волосы, привлекая к себе.