1000 не одна ложь

Меня вели все в то же крыло, но по другой лестнице. Скорее всего, мою бывшую спальню уже отдали новой жене Аднана. Рядом с его покоями, чтобы мог входить к ней и брать ее, когда захочет. Как когда-то со мной. Кажется, я начинаю привыкать к боли, и она уже не заставляет меня задыхаться от едких приступов.

Условия здесь, конечно, отличались от тех, что были раньше в покоях наложниц и жен, но после пустыни и ночлега в грязном сарае мне снова мягкая постель и душевая покажутся истинным раем на земле. И мне все равно — будет ли здесь царская роскошь или нет. Я смертельно устала. Я просто хочу упасть на настоящую постель и уснуть хотя бы на несколько часов. Но мою комнату мне еще не показали.

Здесь всем заправляла Бахиджа. Меня отдали в ее распоряжение, едва я ступила ногой на второй этаж. Навстречу тут же вышла высокая, полная женщина, укутанная в темно-бордовый хиджаб, расшитый золотыми нитками. Ее лицо было обсыпано рябыми пигментными пятнами, а глаза имели грязно-болотный цвет. На вид невозможно было определить ее возраст. Но суровые складки в уголках губ и надменный взгляд не располагали к доверию и расслаблению. Увидев меня, она вздернула одну бровь и бросила злобный взгляд на слугу, который меня привел:

— И почему все это должно свалиться на меня? Почему ее не отправили в покои к женам господина Кадира?

— Откуда мне знать?

— Конечно, откуда тебе знать. Ты никогда и ничего не знаешь. Рамиль, шельма, знает об этом? Знает, что я теперь должна присматривать за бывшей шармутой хозяина и беспокоиться о том, чтоб ей здесь глаза не выдряпали?

У меня вся краска прилила к лицу и руки сжались в кулаки — она меня узнала. Они все меня здесь узнают. И снова ненависть, снова неприкрытая лютая ярость.

— Что хорошего в том, что здесь будет болтаться эта девица, которая в немилости у Господина и госпожи Заремы? И весь гнев падет на мою голову, едва та ее увидит. А если обидит, то снова падет гнев на мою голову уже от Господина.

— Вряд ли от Господина, — посмел тихо заметить слуга.

— Много ты понимаешь. Я здесь не первый день. Сегодня у него в опале, а завтра у него в постели. Была б по-настоящему в опале, не было б ее во дворце. Избавился бы давно, а не искал местечко потеплее да посытнее. Натерпимся мы с ней горя. Помяни мое слово, Мурад. Идем за мной, русская.

Даже не взглянув на меня, она пошла вперед тяжелой походкой, а я следом. Остановилась перед дверью, загремела ключами, отперла ее и прошла внутрь. Помещение напоминало склад. Она включила свет. Взяла белье с верхней полки и нечто пестрое на соседней, продолжая что-то ворчать себе под нос, а мне было все равно. Большего унижения, чем прислуживание его первой жене, он и не мог для меня придумать. Хотя хуже было бы прислуживать той… что сейчас в милости и купается в его ласке. Боже. Как я могу думать, что хуже и что лучше. Мы в современном мире, а я в рабстве, и ко мне относятся как к собаке, которую иногда гладят, а иногда колотят. Бахиджа подошла ко мне и сунула мне в руки постельное белье и одежду.

— Слушай меня внимательно, русская. Не помню твоего имени…

— Настя, — сказала я и вздернула подбородок.

— Не знаю таких имен. У меня от них скулы болят и язык печет. Имя назови то, что хозяин дал.

— Он его и отобрал. Как хочешь, так и называй, — сказала я и забрала у нее постельное белье.

— Не зли меня. Я здесь твои мама и папа. Я здесь решаю, как ты будешь жить, что есть и как к тебе отнесутся другие. Не забывай, ты уже не спишь в постели хозяина. Кончилось твое время. Никто и не вспомнит, кем ты была… никто, кроме Заремы. А она может превратить твою жизнь в ад, и только я могу сделать этот ад более или менее терпимым.

Она обошла вокруг меня, а потом подперла пышные бока руками:

— Так вот, здесь тебе не верхние этажи, милая. Здесь вкалывают и отрабатывают каждый кусок хлеба, поняла?

— Разве меня не определили за сыном Заремы присматривать?

— Госпожи Заремы. Для тебя она Госпожа и первая жена Аднана ибн Кадира. Мать наследника. И нет. Если хочешь спокойствия и нормального существования, не будешь на глаза ей попадаться. Ясно? И уж точно не надо тебе к наследнику и близко подходить. Не надо змею за хвост дергать.

Конечно, я понимала, что она права. Но какая-то часть меня бунтовала, какая-то часть меня как всегда не могла покорно склонить голову.

— Слушайся меня во всем и жить будешь совсем не плохо. А если разозлишь, то пошлю уборные драить и помои выносить хозяйские. Работу здесь я распределяю. С завтрашнего дня приступишь. Соринку увижу — останешься без ужина. Инам, — она окликнула девушку, которая беззвучно подошла к нам, и я даже не заметила ее. И лишь теперь увидела, что позади меня стоит худенькая черноглазая бедуинка в темно-синей одежде. — Отведи русскую в ее комнату. В ту, что раньше занимала Лазим. Пусть вымоется и спускается на кухню. Сегодня будет празднество по случаю возвращения младшего сына Господина, и у нас много работы. На кухне лишние руки не помешают.