10000 лет во льдах

– Сила, которая материализовала неорганическую материю, составляющую платье, – объяснил доктор, – не имеет силы сохранить его элементы от распада, поскольку в его текстуру нельзя ввести ничего, способного к тесной ассимиляции с ней, как в случае с органической материей. Как я уже сказал, только способность вплетать и связывать однородную субстанцию в органические ткани тела предотвращает тот распад, который некоторое время назад был неизбежен. Человеческое тело, как вы знаете, постоянно обновляется и истощается. Мало-помалу ткани, которые только что материализовались, будут заменены свежим веществом, постоянно усваиваемым через органы питания. Даже введения в кровь небольшого количества только что употребленного алкоголя будет достаточно, чтобы остановить распад молекул до тех пор, пока не произойдет правильное переваривание пищи. После этого нечего бояться.

Через несколько минут женщина открыла глаза, огляделась и обняла своего мужа. Мы одержали победу. Примерно через два часа после этого я ушел, и доктор заверил меня, что пищеварение и усвоение теперь сделали свое дело и неразрывно вплели свою материальную текстуру в эфирные ткани тела его жены.

Неделю спустя, когда миссис С. вновь появилась в обществе, все друзья семьи были поражены ее внезапным изменением: из состояния умирающей чахоточницы она превратилась в леди в полном расцвете молодости и здоровья. Однако никто не знал секрета этого изменения, кроме доктора, меня и теперь, впервые, читателей этого повествования.

1883 год

ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ ПРОФЕССОРА ВЕРА

– Волшебство девятнадцатого века! – воскликнул я. – Этот термин используется так по-разному, что мне необходимо знать, как вы его применяете, прежде чем мы сможем точно понять друг друга.

– Ну, – ответил Эшли, – я понимаю, что это означает создание явлений естественными средствами, которые, тем не менее, кажутся сверхъестественными или выходящими за рамки современной прикладной науки.

– Как, например? – спросил я.

– Ну, как, например, способность к общению между людьми, разделенными огромными расстояниями, без посредства, скажем, осязаемого, физического телеграфного провода.

– Но в таком случае, – заметил я, – и допустим, ради аргументации, что описываемая вами связь может осуществляться без использования провода, как бы вы это объяснили?

– Предположив, – ответил Эшли, – существование реального и действительного средства, посредством которого можно передавать сообщения, хотя такое средство незаметно для наших обычных органов чувств и не может быть взвешено или измерено обычными научными приборами.

– Но какие у вас есть основания, – возразил я, – для предположения о существовании какой-либо такой возможности вообще?

– Самое лучшее основание, – ответил он, – реальный опыт прошлого.

– Вы не имеете в виду, что вы лично общались с – короче говоря, передавали сообщения и получали сообщения – удаленными людми без использования обычных телеграфных проводов? – спросил я.

– В этом нет ничего экстраординарного. Вы, несомненно, должны были быть свидетелями применения подобного в случае с ясновидящими и медиумами в состоянии транса.

– Ах! – воскликнул я. – Но мы говорили не о ясновидящих и медиумах в состоянии транса. Подобные явления можно отнести к чисто ментальному источнику. Я думал, что мы говорили о реальном и существующем, что может быть доказано как таковое.

– Конечно, доказано результатами. То есть логически, хотя законы его работы все еще остаются тайной, – ответил мой друг.

– Я бы хотел сам стать свидетелем таких результатов, – сказал я. – Вы можете сделать такое, пойдя со мной сегодня вечером, – ответила Эшли.

Итак, между молодым врачом, в чьей палате я тогда находился, и мной было решено, что мы снова встретимся в тот вечер в определенном месте, а затем продолжим исследовать явления, о которых мы говорили.

– А прекрасная Джулия? Вопросительно заметил я, меняя тему.

Тень пробежала по лицу моего друга, когда я сделал это замечание. Дама, о которой я упоминал, была его невестой, и с моей стороны не требовалось большой наблюдательности, чтобы понять, что, упомянув ее имя, я затронул чувствительную струну, и поэтому воздержался от продолжения темы, хотя близость с обоими позволяла испытывать интерес к их взаимоотношениям.

– Именно этот вопрос беспокоит меня сейчас, – с беспокойством ответил мой друг. – В последнее время ее письма приходят все реже, и мне кажется, я могу заметить также изменение настроения. Ее фразы кажутся менее милыми, чем раньше. Казалось бы, между нами возникла тень. Вы знаете, как я люблю ее, и я терзаюсь опасениями, когда думаю, что она так далеко и подвержена, я не знаю каким, отчуждающим влияниям.

– Где сейчас её семья? – спросил я, поскольку с тех пор, как Рэдклиффы покинули Сан-Франциско, около шести месяцев назад, они, как я знал, путешествовали по Европе, хотя я не был знаком с их нынешним местонахождением.