10000 лет во льдах

Другой особенностью было то, что два лица спорили и разговаривали друг с другом – иногда даже ссорились, когда им случалось захотеть делать разные вещи одновременно, каждый желал по-своему контролировать действия тела. Хотя, как я уже говорил, юного виконта, когда он был младенцем, кормили только через рот Виктора, как только Жюльен получил свободу, он быстро научился пользоваться своими органами чувств, и его вкусы отличались от вкусов Виктора. Для их лучшего размещения во время еды, был сконструирован полукруглый стол, внутри вогнутой дуги которого стоял стул молодого виконта; лицо Виктора смотрело через правое плечо, лицо Жюльена – через левое. Это устройство было разработано, чтобы удовлетворить обоих, каждый из которых требовал исключительного использования руки на той стороне тела, к которой обращено лицо, в качестве компромисса с первоначальным устройством, при котором Виктор монополизировал обе руки для еды и, удовлетворив аппетит тела, тем самым успокаивал аппетит Жюльена, а также его собственный, тем самым лишая последнего удовольствий от стола, от чего тот сильно возмущался. Из этого вышло, что с годами правая рука выполняла волю Виктора в других вещах, помимо еды, а левая – Жюльена. Я наблюдал, следуют ли ноги тому же правилу, но обнаружил, что это не так, передвижение является результатом взаимопонимания между двумя мозгами, иногда обсуждаемого, но чаще молчаливо понимаемого. Много раз я восхищался любопытным зрелищем двух лиц, сосредоточенно читающих разные книги, которые держали перед собой предназначенной лицу рукой. Я мог прийти только к одному выводу относительно этого аномального существа, главным образом к тому, что оно состояло из двух различных индивидуальных разумов, каждый из которых обладал независимыми эмоциональными и другими способностями, далеко не гармоничными, существующими в состоянии вынужденного союза, неохотно признаваемого обоими. Простите меня, джентльмены, если я выражаюсь невразумительно; хотя я много изучал этот вопрос – что еще мне оставалось делать? – с помощью некоторых метафизических трудов в библиотеке виконта, и вот к какому выводу я пришел.

Годы проходили скучно, рутинно, наш круговорот деревенского существования мало что менял. Юный виконт переходил от детства к юности, и взаимоотношения Виктора и Жюльена мало менялись, за исключением того, что я только что описал, за исключением того, что их различия в темпераменте и чертах лица стали более выраженными. Он очень мало выходил за пределы территории замка и никогда не оставался без присмотра ни виконта, ни меня. Когда их разум стал способен понять их аномальное положение в мире, ни Виктор, ни Жюльен не возражали против добровольного соблюдения правила о том, чтобы быть завуалированными в некоторые дни. Была сконструирована проволочная маска, закрывающая лицо, чтобы обеспечить идеальную вентиляцию, и искусно скрывая париком цвета волос Виктора или Жюльена, в зависимости от обстоятельств, создавала полную иллюзию; и, кроме того, что голова и волосы выглядели несколько массивными, не было ничего, что могло бы выдать скрытую тайну. Время шло, и молодой виконт достиг зрелости и благоразумия, вуаль перестала быть предметом споров, но была оставлена на взаимное пожелание братьев. Таким образом, не было ничего необычного в том, что молодой виконт входил в гостиную, где сидела компания, с лицом Жюльена, скрытым париком цвета воронова крыла, и виконт представлял его как "моего сына Виктора", немедленно удалялся и через минуту возвращался с лицом Жюльена, выглядывающим из-под копны светлых кудрей, представляясь вторым сыном виконта. Итак, за ужином Виктор удалялся после первых блюд, в то время как Жюльен заканчивал трапезу, извиняясь за отсутствие брата, или наоборот. Обман был так хорошо отработан, так тщательно и с такой взаимной терпимостью разыгрывался самими актерами, что единственное, что примечательного было, так это то, что два брата никогда не появлялись одновременно. Это, однако, было заметно только близким друзьям семьи или членам семьи. Первые были слишком хорошо воспитаны, а вторые слишком сдержанны, чтобы комментировать этот вопрос. Фактически стало известно, что по семейным обстоятельствам два брата никогда не должны появляться одновременно; и это правило соблюдалось в самых отдаленных воспоминаниях всех, и это обстоятельство стало рассматриваться как само собой разумеющееся. На самом деле, было бы сочтено чудом и совершенно противоречащим обычному порядку вещей, если бы оба молодых виконта появились одновременно.

Теперь все было настолько гармонично в жизни его двойного сына, что виконт был вне себя от радости. Виктор и Жюльен, казалось, приспосабливались к различиям в характере друг друга. Велика была моя гордость и удовлетворение наблюдать за этим, ибо разве их образование и воспитание не были полностью в моих руках? Я начал думать, что эти гармоничные отношения никогда не будут нарушены. Но, увы! Тщетны человеческие надежды. Наконец-то пришел конец, причем странным и ужасным образом.