10000 лет во льдах

– Вкратце это выглядит так, – ответил доктор. – Лучи света, как вы знаете, исходят от всех тел на этой земле. Они распространяются в пространстве во всех направлениях. Если мы поднимаемся на гору или взмываем вверх на воздушном шаре, эти лучи света следуют за нами и представляют нам разнообразную панораму сцены под нами, куда бы мы ни отправились. Но если предположить, что нас нет рядом, чтобы увидеть эту панораму, это не значит, что лучи света потеряны. Ни в коем случае. Они рисуют в атмосфере над нами картину, которая столь же реальна, как и ее прототип внизу, хотя и невидима для наших глаз обычным способом или с помощью обычных оптических приборов. На высоте нескольких миль в эфире атмосфера, хотя химически редкая и непригодная для жизни, для оптики – тверда и напряжена, как сталь. Практически она образует огромное и универсальное вогнутое зеркало, которое охватывает земной шар, как сфера из стекла – идеально прозрачного, но также и идеально отражающего. Принимая во внимание, что при отражении луча света, как и при отскоке бильярдного шара от стенки, угол отражения равен углу падения, следует, что луч света, исходящий от объекта, находящегося рядом со мной или в непосредственной близости от меня, выстреливающий прямо вверх в эфир, будет отражен прямо назад, как от поверхности, перпендикулярно к линии его падения. Напротив, из этого следует, что мой прибор, направленный прямо в зенит, может принимать только лучи света, исходящие от него самого или от ограниченного поля, центром которого он сам является, и что, следовательно, воспроизводимое им изображение полученной картинки будет рассматриваться на приемной поверхности так, как если бы зритель смотрел на нее сверху вниз. Далее следует, что если я передвигаю устье моего приемного конуса в любом направлении, то он может принимать лучи только от той точки земли, которая соответствует угловому наклону конуса. Таким образом, зафиксировав точку, которую я хочу увидеть, я выставляю устье конуса под углом, равным половине земного расстояния до этой точки на поверхности Земли, и располагаю его на одной прямой с ней. Я нахожу, что это правило хорошо работает с местами, находящимися на расстоянии всего нескольких градусов друг от друга, в то время как для тех, которые находятся между сорока пятью и девяноста градусами, я нашел необходимым составить эмпирические формулы для работы, вследствие того, что еще не оценил точную высоту воздушного отражателя от поверхности земли. Ведь, как вы знаете, лучи света или звука могут отражаться много раз, и однажды, когда я опустил свой конус в почти горизонтальное положение, я был вознагражден картиной, тропическая растительность которой напоминала острова пряностей Восточного архипелага, и заставила меня поверить, что я действительно наблюдал антиподы.

– Я не знаю, – продолжал он, – стоит ли вам подниматься по лестнице и осматривать прибор, поскольку я могу объяснить его устройство с того места, где мы сейчас находимся. Верхний конус имеет ширину тринадцать футов в устье и мало чем отличается от цилиндра, составляя всего девять футов в нижней части. Я использую его для сбора лучей, которые он направляет в фокус в нижней трубе, прямо, когда перпендикулярно, и с помощью автоматически регулируемого плоского зеркала, когда наклонно. Оно изготовлено из металла с высокой степенью полировки. Лучи, которые оно принимает, отклоняются через трубку, содержащую на нижнем конце линзы, которые я могу комбинировать, как вы видели, с переменной силой, чтобы проецировать изображение на окуляр, изысканная полировка которого показывает изображение, не имеющее себе равных по резкости и четкости. С помощью этих циферблатов, как вы видели, я могу регулировать опускание конуса в любом направлении и под любым углом.

– Могу я спросить, доктор, какие обстоятельства или идеи привели вас к такому чудесному решению? Ведь не похоже, чтобы человек с вашим практическим умом пошел на расходы и построил такое дорогое сооружение только ради демонстрации теории, которая, как вы сами признаете, на первый взгляд, дикая.