10000 лет во льдах

– Вы совершенно правы, друг мой, – ответил доктор. – Когда я делал этот прибор, у меня были совсем другие намерения и я не имел ни малейшего представления о том, что он приведет меня к этому великолепному открытию. Изначально я построил его, чтобы довести до конца некоторые эксперименты со спектроскопом на небесных телах, которые я надеялся использовать в новом металлургическом процессе. Спектроскоп, как вы знаете, очень часто путем сравнения исправляет ошибки, от которых мы еще не избавились в спектральном анализе металлов. Именно с целью достижения абсолютной точности в этом отношении, и, признаюсь, с корыстной целью, я построил этот прибор. Конический отражатель показался мне хорошим и практичным средством для сбора всего света, который только можно собрать для моего спектроскопа. Я накладывал спектр на затемненный окуляр, чтобы добиться абсолютной точности деталей в линиях. Однажды я зашел сюда, чтобы смазать механизм, помню, накануне вечером конус был направлен на Сириус и работал великолепно, когда я с удивлением увидел, что на зеркале изображена земная сцена – хлопковая плантация на Юге, с неграми, работающими на полях, и всеми сопутствующими обстоятельствами жизни. Мне не нужно говорить о своем удивлении. Я был потрясен. Мне не нужно рассказывать о моих последующих экспериментах и развитии моей нынешней теории. Я был в пустыне и был очевидцем чудесной и постоянно меняющейся панорамы миража. Я видел, как храмы, дворцы и пальмовые рощи проплывали перед моими глазами и отказывались исчезать, когда я применял тест контролируемого косоглазия, ведь вы знаете, что верный способ определить, является ли то, что вы видите, реальностью или оптической иллюзией, – это прищуриться. Я знал, что эта фантасмагория пустыни была атмосферным отражением сцен, реально существующих за сотни, возможно, тысячи миль отсюда, и когда я увидел те же сцены, созданные по естественным законам, на моем спекулуме, я понял, что я был лишь еще одним в длинном ряду творцов природы, и что я случайно наткнулся на одно из самых великих и полезных открытий века. Когда я доведу работу прибора до практической формы во всех случаях, я подарю его миру. С помощью телефона можно разговаривать с далекими друзьями, а с помощью конусного отражателя – видеть их во время разговора. В каждом городе будет такой телефон, по которому живущий там незнакомец может в любой момент перенестись в свой далекий дом и увидеть жену и детей, даже если их нет дома, в любое время, или даже самый бедный человек может увидеть мир, и даже больше, с большей легкостью и оперативностью, чем самый богатый, и всего лишь за символическую плату. Да, это действительно будет благом для человечества.

– А вы не возражаете против того, чтобы я обнародовал это открытие? – спросил я.

– Нет, – ответил доктор, – но я бы предпочел, чтобы вы не упоминали мое имя в связи с этим. Меня бы осаждали и надоедали до смерти злоумышленники и спекулянты, желающие использовать открытие в своих целях. Я в любом случае намерен сохранить комбинацию линз в секрете, и любой подражатель, который попытается сконструировать прибор, даже на основе информации, которой вы располагаете, скорее всего, потерпит неудачу.

– Хорошо, – сказал я, – тогда я обязательно расскажу о столь необычном открытии.

И это единственная правдивая версия события, о котором сейчас говорят в искаженном виде.

1881 год

МАЙОР ТИТУС

Погружение в космос с помощью телескопической комбинации майора Титуса

Однажды на прошлой неделе, прогуливаясь по Керни-стрит, ко мне подошел джентльмен благородного вида, но совершенно незнакомый мне, который сказал:

– Простите, но прав ли я, предполагая, что вы являетесь автором статьи, появившейся не так давно в журнале "Аргонавт", о работе воздушного конусообразного отражателя в Окленде? Мне указали на вас как на такового, и я взял на себя смелость обратиться к вам в связи с этим.

Несколько удивленный, я ответил утвердительно, и вопрошающий продолжил:

– Не праздное любопытство побудило меня заговорить с вами. Я был глубоко заинтересован в этой теме и намерен проявить этот интерес в осязаемой форме. Прав ли я, предполагая, что джентльмен, о котором говорится как о проводившем эксперимент, является доктором …? – упомянул он имя ученого. – Если так, я хотел бы с ним лично познакомиться.

Я ответил, что доктор в настоящее время не стремится к публичности, но, поскольку мой спрашивающий знал его, вероятно, лучшее, что он мог бы сделать, это позвонить ему и объяснить свои цель.

– Я полностью понимаю мотивы, которые движут его поведением, и уверен, что он точно так же оценит мои, когда они будут ему объяснены, – сказал незнакомец.

Не зная, что сказать, я поклонился в знак согласия и стал ждать.