1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

В руках могущественнейшего хорезмшаха Ала ад-дина Мухаммеда тогда оказалось огромное исламское государство, объединившее Туркестан, Афганистан и Персию. Август Мюллер замечал, что «хорезмшах, владевший всеми провинциями от Аральского моря вплоть до Индийского океана и от Гиндукуша до Хамадана и далее и сам повелевавший сотнями тысяч воинов, действительно, по-видимому, имел право надеяться на возможность справиться с любым врагом».

В Бухару к Мухаммеду явилось посольство от монгольского хана, который преподнес ему множество ценных подарков и послание, внешне очень лестное: Чингисхан считает его своим любимым сыном. Но на языке кочевников Центральной Азии это значило, что он считает его своим вассалом. Могущественный Мухаммед был в ярости.

Продолжал французский востоковед Жан-Поль Ру: «Оба монарха заключили соглашение. Ала ад-дин должен был стать властителем Запада, Чингисхан – Востока, между ними воцарялся вечный мир, а купцы могли свободно разъезжать по Евразии… Но в том же 1218 году, едва соглашение было заключено, на границе владений Хорезма, в Отраре, был остановлен огромный караван из Монголии, а люди, шедшие с ним, перебиты. Чингисхан отправил трех послов, требуя возмещения убытков. Одного из них умертвили, двух других отослали обратно, сбрив усы и бороды…» Не стерпев такого унижения, Чингисхан собрал огромную армию, оцениваемую мусульманскими источниками в 600–700 тысяч всадников, которую выдающийся советский востоковед Василий Владимирович Бартольд сокращал до 150–220 тысяч. В распоряжении Чингисхана уже была самая совершенная осадная техника. В сентябре 1219 года Отрар был атакован.

«Хорезмшах располагал армией гораздо более многочисленной, но зато по своему качеству она значительно уступала монгольской, – писал Владимирцов. – Ее составляли разноплеменные и плохо обученные части; хорезмшах им не доверял и боялся объединять в одном месте… Между тем в монгольских войсках, надвигавшихся на хорезмшаха с востока, царила железная дисциплина, во главе тысяч и туменов стояли талантливые испытанные в боях полководцы, а всей монгольской армией руководил военный гений».

Имевший как минимум двукратное превосходство в силах, хорезмшах не рискнул принять генеральное сражение, предпочитая укреплять города и растягивать войска противника. Города и крепости Чингисхан разрушал, всех, кто мог представлять опасность или был бесполезен, истреблял. По пути были разгромлены найманы и заняты главные центры Семиречья – Баласагун и Кашгар.

Не взяв Отрар с набега и оставив под его стенами двух сыновей, Чагатая и Угэдэя, Чингисхан направил свои армии вниз и вверх по Сыр-Дарье. Были уничтожены Самарканд, Бухара, Ургенч, Кеш, Нахшеб, Термез, Мерв. Потери завоевателей с лихвой восполнялись конниками из покоренных народов. В столицу Чингисхана Каракорум была угнана целая армия ремесленников и ученых из еще недавно богатых и славных городов.

Ала ад-Дин впал в панику и бежал на запад. Чингисхан отправил в погоню за ним корпус в двадцать тысяч бойцов под командованием полководцев Джэбэ и Субэдэя. Хорезмшаха Мухаммеда они так и не обнаружили: он спрятался на одном из каспийских островов, где тихо умер в одиночестве. Но отряд, преследовавший его, пишет Ру, «немногим менее чем за сорок месяцев совершил самый фантастический рейд из каких-либо известных, пройдя около двадцати тысяч километров по неведомым и враждебным местностям, потеснив и победив великие и доблестные народы: сначала иранцев, грузин, находившихся тогда на вершине могущества, тюрков-кипчаков, занимавших великую причерноморскую степь, русских, волжских булгар».

Одновременно Чингисхан бросил серьезные силы на подавление сопротивления сына хорезмшаха – Джелал ад-Дина, который удержал Афганистан и зимой 1221 года даже победил монгольский отряд при Парване. Младший сын Чингисхана Тулуй взял Мерв, Нишапур и Герат. Сам же Чингисхан захватил Бактры, перевалил через Гиндукуш и настиг сына хорезмшаха на Инде, на берегах которого в ноябре 1221 года и произошла решительная битва. «Прижатый к реке монгольской кавалерией, Джелал ад-Дин приказал утопить весь свой гарем, а затем, чтобы не попасть в плен, бросился вместе с конем с высокого утеса в Инд. Ему удалось выплыть и даже погрозить монголам мечом с другого берега Инда…»

Битва при Инде была единственной, в которой мусульмане решились в открытом поле сопротивляться Чингисхану, а для монголов ускользнувший в Индию Джелал ад-Дин стал главным врагом.

Чингисхан вначале предполагал идти через Индию, Гималаи и Тибет, но затем передумал. Кто-то считает, что путь через горы был завален снегом. Другие говорят, что Чингисхан, наоборот, «опасался летнего времени года, которого едва ли можно было избегнуть при более или менее продолжительном походе; он боялся влияния жаркого климата на сыновей степей». Ну а кто-то отдает пальму первенства гадателям, которые не советовали ему двигаться дальше, и разведке, которая доносила из Китая, что тангуты замышляли союз с цзиньцами.