1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Ну а потом монголы продемонстрировали набор своих классических приемов, с которыми читатель уже знаком, первым из которых было выманивание, изматывание и расчленение противника длительным отступлением. На сей раз Джэдэ и Субэдэй отступали восемь дней, как будто боясь схватки со столь сильным противником, а на самом деле выбирая время и место для решительного удара.

Восемь дней русские войска шли по чужой безлесной степи. Ибн ал-Асир называл даже более долгий срок преследования, нежели русские летописи, – 12 дней. Надо думать, что желание вернуться посещало каждого. «Княжеским дружинникам знакомо было и “Слово о полку Игореве”: не следует далеко в Половецкую степь уходить, – замечает Хрусталев. – Но молодежь во главе с беспокойным Мстиславовичем, видно, жаждала войны».

При этом в командовании русских войск начались распри, князья явно не могли договориться между собой о совместных действиях и о том, как разделить будущую славу победителей. «В погоне за славой и богатством русские князья стали подгонять своих солдат, обещая награду тем, кто первыми нанесет удар монголам… Когда авангард русских войск нагнал монголов на реке Калке, они “вынудили” монголов принять бой именно на том месте, которое для этого тщательно выбрали Джэбе и Субэдэй», – замечает Уэзерфорд. Калка – приток Кальмиуса, чуть севернее Мариуполя. Место хорошо нам сегодня знакомо по боям украинской армии с собственным народом на Донбассе, в XXI веке.

«И оттуда шли русские полки за ними восемь дней до реки Калки, и отправили со сторожевым отрядом Яруна с половцами, а сами разбили здесь лагерь. И здесь они встретились с татарскими дозорами, и убили татары Ивана Дмитриевича и с ним еще двоих; а татары поворотили назад.

Князь же Мстислав Мстиславич Галицкий повелел Даниилу Романовичу перейти реку Калку с полками, а сам отправился вслед за ними; переправившись, стали они станом. Тогда Мстислав сам поехал в дозор, и, увидев татарские полки, вернулся, и повелел воинам своим вооружаться. А оба Мстислава оставались в стане, не зная об этом: Мстислав Галицкий не сказал им ничего из зависти, ибо между ними была великая распря».

То есть Мстислав Удатный даже не счел нужным проинформировать других князей – киевского и черниговского – о начале сражения. Возможно, из-за конфликта, который произошел во время восьмидневного преследования. «Мстислав Галицкий, желая один воспользоваться честию победы, не дал им никакой вести о сражении, – возмущался Карамзин. – Сие излишнее славолюбие Героя столь знаменитого погубило наше войско».

Каково было соотношение сил в битве на Калке? Известно количество монгольских войск – те же два тумэна – 20 тысяч человек.

Численность нашего войска оценивается по-разному. Академик Толочко избегает конкретных цифр: «Летописец не называет численного состава русских дружин, выступивших в поход, но, судя по его косвенным замечаниям, он был очень значительным. Только галицкие вои приплыли к днепровским порогам на тысяче лодьях. Кроме них в русском войске находились полки киевские, черниговские, смоленские, волынские, курские и др.». Гумилев и Рене Груссе называют цифру в 80 тысяч. Уэзерфорд – от сорока до восьмидесяти тысяч человек, специально изучавший этот вопрос Роман Петрович Храпчевский – 40–45 тысяч человек. Только Хрусталев минималист: «Полагаю, что вся численность одного полка не превышала 3 тысячи воинов, то есть вся русская армия – около 10 тысяч. Плюс половцы – вероятно, около 5–8 тысяч… Таким образом, на Калке сошлись едва ли не равные по численности армии, одна из которых доказала свою непобедимость, а вторая проявила чудеса мужества и благородство помыслов».

Точная дата битвы – тоже предмет споров. В краткой редакции «Повести» говорится, что «это зло сотворилось от татар месяца июня в 16 день, в лето 1223». В пространной: «А случилось это несчастье месяца мая в тридцатый день, на память святого мученика Ермия».

Первой в бой вступила молодежь во главе с Даниилом Романовичем, тогда князем Волынским.

Опишем сражение словами Сергея Соловьева: «Даниил Романович выехал наперед, первый схватился с татарами, получил рану в грудь, но не чувствовал ее по молодости и пылу: ему было тогда 18 лет и был он очень силен, смел и храбр, от головы до ног не было на нем порока. Увидавши Даниила в опасности, дядя его Мстислав Немой Луцкий бросился к нему на выручку; уже татары обратили тыл перед Даниилом с одной стороны и пред Олегом Курским – с другой, когда половцы и здесь, как почти везде, побежали пред врагами и потоптали станы русских князей, которые, по милости Мстислава Удалого, не успели еще ополчиться. Это решило дело в пользу татар: Даниил, видя, что последние одолевают, оборотил коня, прискакал к реке, стал пить, и тут только почувствовал на себе рану. Между тем русские потерпели повсюду совершенное поражение, какого, по словам летописца, не бывало от начала Русской земли».