150 часов до встречи

Беру одну конфету и кладу её прямо на дорогу. Вика ржёт, но всерьёз мою задумку не воспринимает.

– Ты что, за эту ночь менингит заработал?

– Подожди, сейчас всё будет!

Машины пока что не появляются, поэтому я разворачиваю конфету и кладу её поверх фантика.

– Ору-у-у, – Вика пискляво смеётся на всю улицу, схватившись за живот, а я наблюдаю за горизонтом. Всё ещё пусто.

– Может, им пережёванные нужны?

Подбираю конфету, начинаю её жевать и выплёвываю обратно. Вика от смеха начинает задыхаться, но она в момент останавливается, когда издалека слышится рёв мотора. От неожиданности мы застываем на месте, даже забыв вытянуть вперёд руки, но небольшой грузовик всё равно останавливается перед нами, зависнув прямо над конфетой. Вика ошарашенно смотрит на машину и вновь закатывается в истерике.

– Ребят, у вас случилось что? – обеспокоенно спрашивает водитель, маленький мужичок сорока лет с густыми чёрными усами, вылезая из кабины. С одной стороны, мне жутко неловко, а с другой, смотря на Вику, мне самому хочется заржать, но, еле сдерживая себя, я спрашиваю серьёзным тоном:

– Извините, а вы не могли бы нас подкинуть в сторону Мурома?

– Ох, да без проблем, только у меня в кабине места нет, если вы только как-нибудь в кузове пристроитесь.

Трястись ещё несколько часов в кузове мне не особо хочется. К тому же, как мы будем видеть, куда он везёт нас на самом деле? Может, он свернёт в сторону леса и зароет нас там? Да ещё и этот Муромский треугольник…

Я никак не могу принять решение, но, наконец, Вика перестаёт ржать, переводит дыхание и отвечает согласием.

Водитель открывает нам кузов. Вика ловко запрыгивает внутрь, а я, опираясь на всевозможные ручки, кое-как взбираюсь туда, после чего водитель наглухо нас закрывает. Мы оказываемся в полутьме, свет проникает только через небольшие отверстия и щели в брезенте. Весь кузов завален разными бочками и ящиками – хоть не придётся на голом полу сидеть. Мы с Викой располагаемся поудобнее, и грузовик трогается. Он сильно трясётся, и нас колбасит из стороны в сторону, но я успокаиваю себя мыслью о том, что вскоре окажусь в цивилизации, где смогу нормально отдохнуть. Надеюсь.

– Надо было у него про хавку спросить, – печально вздыхает Вика.

Дальше мы едем в полной тишине, и мне становится не по себе. Мне хочется поболтать с Викой, но я боюсь предстать перед ней дураком. Нить разговора быстро потерялась.

В надежде на чудо я включаю телефон. К счастью, он даже загружается. Первым делом смотрю на часы – 9:32, зарядки – 3%. И как только загружается сеть, мне приходит сообщение от оператора: «Добро пожаловать во Владимирскую область!» Внутри меня сразу всё сжимается. Значит, моё чутьё меня не подвело – водитель оказался маньяком! Чёрт, что делать? Мы же теперь отсюда хрен выберемся! Даже если мы как-то сможем оторвать брезент и на ходу выпрыгнуть на дорогу, то водитель всё равно увидит это через зеркала и погонится за нами.

Вике говорить пока не стоит, нужно самому разобраться в ситуации.

Захожу в навигатор, чтобы узнать направление, но телефон тут же садится. Нам капец…

– Ви-ик, – нерешительно подступаю я. – Тут такое дело… По-моему, нас не туда везут.

– В смысле?

– Мне СМС-ка пришла, что мы во Владимирской области.

– Ну и?

– ?

– А тебе какая нужна?

– Ну, Муромская.

Вика смотрит на меня, как на последнего идиота, и опять начинает ржать.

– Ты совсем долдон? Муромской области не существует, Муром во Владимирской находится.

– Серьёзно?

Мне вдруг становится так стыдно, что я опять начинаю потеть.

– Отлично ты, конечно, к путешествию подготовился, – усмехается она.

Мне хочется ответить что-то в оправдание, но я боюсь только сильнее усугубить своё положение, поэтому просто перевожу тему.

– Слушай, а ты на кого учишься?

– На социального педагога. Это типа полуучитель-полупсихолог.

– Будешь детям в школе помогать с проблемами разобраться?

– По сути да, но вообще я всё-таки хотела бы вожатой пойти. У меня как раз практика после сессии начнётся.

– Мне кажется, ты будешь самой лучшей вожатой.

– Правда? – удивляется она.

– Конечно! Я бы с удовольствием поехал бы с тобой, будь у меня возможность.

– Слу-ушай, а тебе лет-то сколько?

– Семнадцать.

– Так что ж ты мне мозги дурачишь? – Вика вскакивает от избытка эмоций, но от сильного тряха вновь шлёпается на ящик. – В некоторые лагеря ведь до восемнадцати ездить можно.

– Серьёзно?

– Короче! Оставишь мне потом свои данные, я как разузнаю, всё тебе напишу. Будешь моим помощником.

– Да какой из меня помощник, – сразу иду на попятную. – Я же в первый раз поеду. Ничего толком не знаю, не понимаю. Опять замкнусь и проведу всю смену один.

– Так, ты только не начинай, а? У тебя последний шанс всё-таки, нельзя его упускать. Главное подготовиться. Изучить все традиции, выучить орлятские песни. Особенно мою любимую.

– Какую?

– Ща, – Вика прочищает горло и запевает:

Мы рождены с тобой под одной звездой,

Под одной звездой чудесной.

Мы связаны с тобой, связаны судьбой

В этом мире поднебесном.