150 часов до встречи

– Это Мызинский мост, – Саша указывает на мост, протянувшийся над нами между берегами. – Он же является частью трассы М7. Его чуть ли не каждый день показывают по новостям, потому что на нём всё время происходят какие-то аварии. А ещё многие утверждают, что видели, как из-под земли вылезают белые силуэты.

Она пожимает плечами, мол, не знает, как относиться к таким слухам. Я тоже остаюсь без комментария. Если от коктейля и был какой-то эффект, то настолько слабый, что уже прошёл, и я вновь чувствую скованность перед незнакомым человеком. Испытав тоже самое, Саша забирает наши бокалы.

– Принесу новые.

Надеюсь, бар здесь входит в стоимость круиза, потому что раскошеливать её мне не хочется – всё равно она вряд ли от меня чего-то добьётся.

В кармане вибрирует телефон – сообщение от Вики.

Вика: ну ты красафчик)0

чё как там ваще?

Павел: Это капец, ко мне кадрится какая-то педофилка, которой на вид тридцатник

Вика: ахахах, ну а чё, я когда тебя встретила, подумала, что тебе двадцатка

может, она окончательно сделает из тебя мужчину)0

Саша возвращается, и продолжать при ней переписку с Викой я не решаюсь.

На этот раз она принесла другой коктейль – видимо, покрепче, чтобы мне сразу сорвало башню.

– Спасибо, – скромно проговариваю я и делаю небольшой глоток. Я был прав – по шарам даёт сразу. Но терять рядом с ней чувство самообладания нет никакого желания, так что, прикладываясь к трубочке, я чаще делаю вид, что пью, чем пью на самом деле.

– А это Молитовский мост. Единственный в городе, по которому ездят трамваи. Я не особо люблю закрытый транспорт, но Нижегородские трамваи полюбила с детства. Могла весь день на них ездить, даже пропускала лицей, потому что никак не могла сойти на нужной остановке… Кстати, в Нижнем есть музей трамваев. Правда, экспонатов там – по пальцам пересчитать.

Чтобы не выглядеть истуканом, которому нечего сказать, я потягиваю коктейль, мол, сорян, но я пока что занят.

– Вон там Куйбышевская водокачка, точнее, её башня, – она указывает на цилиндрическое кирпичное сооружение на правом берегу. Какие-то райтеры с хорошей фантазией разукрасили его нижнюю часть телесной краской и изобразили открытый в немом крике рот. Чуть выше расположены два круглых отверстия, из-за чего вся картина выглядит как искаженное в ужасе лицо с пустыми глазницами. – Сама станция находится подальше, в дебрях. Оно уже практически развалилось, но до сих пор сохранило апскейльные детали, в том числе высокие своды и мозаичные полы. Весьма специфический антураж, не каждому по вкусу… Я люблю приходить туда, если мне нужно побыть одной. Хоть там и опасно, но зато очень тихо. Даже забываешь, что находишься в центре города.

– Любишь одиночество? – задаю первый за долгое время вопрос. Если бы она ответила «да», я бы смог поддержать эту тему и рассказать о том, что и сам каждый вечер проводил наедине с самим собой. Но она отвечает по-другому:

– У нас с ним абьюзивные отношения.

Я чувствую, будто внутри неё всё сжалось, и не решаюсь раскрывать эту тему.

– Видишь, из-за деревьев здание торчит? – спрашивает она, вновь указывая на берег. – Ромодановский вокзал. Он был заброшен ещё до того, как меня мама родила. Большую часть своего переходного возраста я провела именно там. А потом его выкупили, отреставрировали и переделали под фирму. Больше я туда ни разу и не ходила…

В её взгляде скользит разочарование, и она опять достаёт пачку Капитана Блэка, в первую очередь предлагая мне. То ли из вежливости, то ли уже забыла о моих словах и списала первый отказ за смущение. Не знаю, почему, но я, будто под её давлением, вытягиваю одну. Она вновь достаёт сигариллу зубами и сначала даёт прикурить мне, а потом подкуривает себе.

Я вновь смотрю на неё, поражаясь тому, как она сочетает в себе некую интеллигентность и этикетность с образом неформалки. Как будто в детстве она воспитывалась семьёй голубых кровей, но всё свободное время проводила среди панков. И, чтобы угодить и тем, и другим, подстраивалась под обе стороны.

Сигариллы оказываются для меня очень тяжёлыми. Даже куря их не в затяг, очень скоро я ощущаю тошноту и головокружение, которое от качки становится ещё сильнее. Выкидывать её прям сейчас мне как-то стыдно, поэтому я просто всё реже и реже притрагиваюсь к сигарилле и всё чаще и чаще пытаясь запить её коктейлем. Хотя фильтр у неё весьма приятный – когда я всё-таки избавляюсь от неё, выкурив вместе с Сашей около половины, на губах остаётся шоколадный привкус. Всё-таки алкоголь и никотин делают своё дело – меня накрывает с головой, и я заворожённо любуюсь открывающимся видом на город, судорожно вертя головой по сторонам.

Вскоре мы проплываем уже под третьим мостом.

– Метромост, – будто прочитав мои мысли, поправляет меня Саша. – Видишь, у него два яруса? Верхний – для машин, а нижний – для метро.