150 часов до встречи

– Спасибо, – признательно говорю я, отчего-то смущаясь.

На чёрном экране, точно как у чеширского кота, расплывается её белоснежная улыбка.

– Спокойной ночи, – отвечает она, отключая связь.

Я вновь остаюсь наедине со своими мыслями и дотлевающей сигаретой. Собравшись с силами, я кидаю окурок и выхожу на трассу. Куда мне ехать дальше? Вновь возвращаться в Уфу? Или же всё-таки обратно в Набережные Челны?

Но все проблемы решаются сами собой, стоит мне только вытянуть руку.

Возле меня останавливается первая же проезжающая машина, и внешне дружелюбный водитель-башкир открывает мне дверь:

– Здорова, тебе далеко? А то я сам до Екатеринбурга еду.

– Тогда я с вами до конечной, – отвечаю я, залезая в салон.

Екатеринбург

10 июня, день

– Просыпайся, бродяга, – чувствую я усиленный толчок в плечо.

Я с трудом открываю глаза. Голова раскалывается пополам, и мне с трудом удаётся понять, где я нахожусь, и с удивлением рассматриваю лыбящегося башкира.

– Приехали, – радостно улыбается он.

«Приехали», – повторяю я про себя, но в другом контексте.

– Надеюсь тебя не продуло, – продолжает водитель в ожидании моей загрузки. – Ты просто так надышал, что все окна запотели. Пришлось проветривать.

Я ощущаю перегар во рту и кажется, будто я пропитан им насквозь. Чувство стыда перед водителем всё сильнее разрастается в груди, но извиниться никак не получается – во рту так пересохло, что язык присох к нёбу, а губы словно срослись.

– Эй, ты в порядке? – начинает беспокоиться водитель, положив мне руку на плечо. Меня отчего-то сразу передёргивает. – Ты в курсе, куда вообще приехал?

– Да, спасибо, – мямлю я, пытаясь выпутаться из ремня безопасности. С трудом с ним разобравшись, я захватываю рюкзак и, открыв дверь, повторяю на прощанье: – Ещё раз спасибо.

Стоит мне вылезти из машины, как я подкашиваюсь на ногах – за время поездки они онемели так, что я не чувствую ничего ниже пояса. Хотя нет – жопу я отсидел ощутимо.

Сознание туманится, и у меня ни на чём не получается сконцентрировать. Кто я, где я, что вообще происходит? Меня начинает сильно знобить – то ли от отходоса, то ли от холода: небо заволокло тучами и дует сильный ветер, развивающий края кофты. Фу, ну и запах! Неужели это от меня так пасёт?

Я ещё не знаю, куда мне идти, но всё, но всё, что я хочу – пожрать и помыться. И нормально выспаться. Несмотря на семь часов сна в дороге, чувствую я себя даже хуже, чем с утра. Нет, лучше для начала где-нибудь посидеть отдохнуть.

Зайдя во дворы, обнаруживаю детскую площадку. Я присаживаюсь на качели и вспоминаю, как мы с Тимохой уплетали сырки. Прошло только два дня, но кажется, что это было так давно, будто в прошлой жизни. Я достаю фишку с Чармандером и некоторое время бессмысленным взором залипаю на неё, отрезая себя от окружающего мира. Убрав фишку поглубже в карман, раскачиваю качели изо всех сил, пока те начинают зависать «линеечкой». Рука сама собой тянется за пачкой с последней сигаретой. Ветер несколько раз задувает огонёк зажигалки, словно давая знак – тебе это не нужно, одумайся. Но я перечу символу судьбы и всё-таки поджигаю её. После двух тяжек меня вновь начинает тошнить, горечь режет горло, дым застилает глаза, выдавливая из меня слёзы, но я давлюсь, давлюсь никотином, пытаясь отравить в себе все чувства. Я кашляю и вновь затягиваюсь, кашляю сильнее и затягиваюсь ещё глубже. Мне противно от самого себя, и этого не изменить. Невозможно убежать от своих проблем, когда главная проблема – это ты сам.

Качели снижают скорость. Я сальтую сигаретой и раскачиваю их вновь, вкладывая все последние силы, словно это поможет оторвать их от земли и улететь как можно дальше. Вырваться из своего тела и позволить душе воспарить над землёй.

Обессиленное тело падает на доску. Закрываю глаза и представляю, что лечу. Неважно, куда я прилечу, главное – это сейчас. Это внушаемое чувство свободы, эти надуманные ощущения того, как ветер треплет крылья за спиной. Я не хочу смотреть на землю, ведь тогда мне придётся вспомнить, что я – всего лишь человек, и рухну с высоты небес.

Закидываю голову назад и смотрю вверх. Седые облака заволакивают небо, словно сигаретный дым в переполненной курилке. Размыкаю губы, делаю глубокий выдох и представляю, как с этим дымом выходят остатки всей моей душевной боли.

И вдруг я замечаю небольшой участок чистого ярко-синего неба. Он – словно надежда, окружённая дурными мыслями. Облака движутся, и кусочек глубокого цвета индиго уходит дальше и дальше. Я не хочу потерять надежду. Я должен идти за ней.

Спрыгнув с качелей, я следую за частью чистого неба. Ускоряю шаг, несмотря на усталость и боль в мышцах, лишь бы успеть, лишь бы догнать, лишь бы его не поглотили мрачные серые тучи.

Я мчусь вперёд, смотря только вверх, не обращая внимания ни на что вокруг. Спотыкаюсь об неровные дороги, утопаю в лужах, сталкиваюсь с прохожими, врезаюсь в столбы, отдавливаю хвосты бродячим кошкам, но ни на что не отвлекаюсь.