16 лѣтъ въ Сибири

Въ это время китайскіе подданные, проживающіе на русской территоріи, обратились черезъ своихъ представителей къ генералу Грибскому съ вопросомъ, не лучше ли имъ заблаговременно уѣхать къ себѣ, но онъ успокоилъ ихъ, завѣривъ, что имъ не угрожаетъ никакая опасность. Въ тотъ же день, когда масса публики гуляла по набережной, съ противоположной, китайской стороны, гдѣ находилось с. Сахалянь, вдругъ раздались направленные на Благовѣщенскъ ружейные и пушечные выстрѣлы. Съ криками: «Китайцы стрѣляютъ! китайцы напали на городъ!» — толпы народа, охваченные паническимъ страхомъ, бросились бѣжать. Въ городѣ начались тогда возмутительныя сцены жестокихъ расправъ и убійствъ мирныхъ китайцевъ и манчжуръ, метавшихся въ страхѣ по улицамъ, въ поискахъ за безопасными убѣжищами. Но то были лишь единичные случаи.

Въ слѣдующіе за тѣмъ дни, когда непрекращавшаяся пальба по Благовѣщенску держала въ трепетѣ жителей, особенно изъ имущихъ слоевъ, боявшихся показаться на улицахъ, полицейскіе, въ сопровожденіи казаковъ, обходили всѣ дома и забирали находимыхъ въ нихъ китайцевъ и манчжуръ, мотивируя ихъ уводъ распоряженіемъ начальства собрать всѣхъ ихъ въ одномъ безопасномъ мѣстѣ. Въ теченіе нѣсколькихъ дней можно было видѣть по улицамъ такія группы уводимыхъ китайскихъ подданныхъ, на лицахъ которыхъ написанъ былъ неподдающійся передачѣ испугъ. Уходя за полицейскими и казаками, они прощались, какъ передъ смертью и нерѣдко говорили при этомъ, что ихъ навѣрно убьютъ.

Однажды, когда я сидѣлъ въ своей комнатѣ за какой-то работой, ко мнѣ запыхавшись быстро вошелъ, блѣдный, какъ мертвецъ, Чхотуа и дрожащимъ отъ волненія голосомъ воскликнулъ:

— Слышали? ихъ всѣхъ потопили!

— Кого? Гдѣ? — спросилъ я.

— Китайцевъ! Это позоръ, неслыханное злодѣйство?

Честнѣйшій Давидъ Ивановичъ не могъ придти въ себя отъ негодованія. Мирный и терпимо ко всѣмъ относившійся, безконечно добрый человѣкъ, онъ теперь кричалъ, чуть не въ изступленіи, что прерветъ знакомство съ тѣми, кто рѣшится сколько-нибудь оправдывать это вопіющее преступленіе.

Чхотуа былъ въ такомъ негодованіи, что чуть-ли не въ каждомъ готовъ былъ видѣть виновника совершеннаго варварства. Онъ не могъ болѣе нѣсколькихъ минутъ оставаться у меня, — ему необходимо было навѣстить другихъ общихъ нашихъ знакомыхъ, чтобы и съ ними подѣлиться своимъ возмущеніемъ.

Я отправился на набережную, и глазамъ моимъ представилось ужасное зрѣлище: по Амуру плыло огромное число труповъ; они неслись на значительномъ пространствѣ рѣки такой сплошной массой, что рѣшительно невозможно было сосчитать ихъ.

Потопленіе несчастныхъ китайцевъ и манчжуръ совершено было слѣдующимъ образомъ. Всѣхъ ихъ предъ разсвѣтомъ, подъ конвоемъ казаковъ и полицейскихъ, пригнали въ одну станицу, находящуюся на лѣвомъ берегу Амура въ нѣсколькихъ верстахъ отъ Благовѣщенска. Ихъ было нѣсколько тысячъ человѣкъ, въ числѣ которыхъ находились старики, калѣки, больные, женщины и дѣти. Кто не могъ итти отъ болѣзни или усталости, того казаки тутъ же по дорогѣ прикалывали. Пригнавъ къ рѣкѣ, несчастнымъ приказали плыть на противоположный китайскій берегъ. При этомъ никакихъ средствъ для переправы не было приготовлено; Амуръ же въ этомъ мѣстѣ имѣетъ болѣе полуверсты въ ширину и очень быстрое теченіе. Ужасъ охватилъ пригнанныхъ. Бросаясь на колѣни и крестясь, несчастные молили о пощадѣ, обѣщая принять христіанство и сдѣлаться русскими подданными. Но въ отвѣтъ на это, ихъ прикладами, штыками и сабельными ударами гнали въ воду, а упиравшихся убивали на мѣстѣ. Тамъ происходили не поддающіяся описанію, душу раздирающія сцены. Приведу лишь одну изъ нихъ.

Манчжурка не хочетъ разстаться со своимъ груднымъ младенцемъ. Она обращается къ своимъ палачамъ и присутствовавшимъ при этой «переправѣ» постороннимъ зрителямъ съ мольбой взять себѣ ея ребенка, чтобы хоть его сохранить въ живыхъ. Но никто не соглашается. Тогда она оставляетъ младенца на берегу, и сама идетъ въ воду. Пройдя немного, она возвращается за ребенкомъ и, неся его въ рукахъ, вновь идетъ въ рѣку; но затѣмъ опять возвращается и снова оставляетъ его на берегу. Казаки кладутъ конецъ ея колебаніямъ, прикалывая ее и младенца.

Такія потопленія, совершавшіяся въ теченіе нѣсколькихъ дней подрядъ, производились по распоряженію того самаго ген. Грибскаго, который незадолго передъ тѣмъ гарантировалъ китайскимъ подданнымъ полную безопасность. Никакими исключительными условіями не могли быть сколько-нибудь оправданы эти массовыя избіенія мирныхъ и безоружныхъ людей. Впослѣдствіи было вполнѣ установлено, что вся мѣстная администрація, не исключая губернатора, сильно поживилась отъ расграбленія оставленнаго убитыми имущества.