16 лѣтъ въ Сибири

Подъ вліяніемъ всѣхъ этихъ отрадныхъ разсказовъ, у меня вновь явилось сильнѣйшее желаніе поскорѣе очутиться на свободѣ. Раньше этого, въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ, оно было заглушено во мнѣ, лежало гдѣ-то глубоко на днѣ души. Теперь же оно опять всплыло на верхъ. Но сразу трудно было рѣшить, какъ осуществить это желаніе. Тогда истекло уже 14 лѣтъ, со времени моего прихода въ Сибирь, и мнѣ оставалось еще лѣтъ семь до полученія права вернуться на родину. Очутиться въ Европейской Россіи, въ которой я не былъ, считая годы пребыванія заграницей, около 20 лѣтъ, было самымъ пламеннымъ моимъ желаніемъ. Но смогу-ли я ждать еще столько лѣтъ? естественно приходило на умъ. Къ тому же, какія могли быть у меня гарантіи, что, по истеченіи семи лѣтъ, мнѣ дѣйствительно позволятъ вернуться на родину? Между тѣмъ, жизнь въ Сибири съ каждымъ годомъ все болѣе давала мнѣ чувствовать себя.

Въ Стрѣтенскѣ я провелъ уже два съ половиной года, и дальнѣйшее пребываніе въ этой станицѣ мнѣ становилось не въ моготу. Оставивъ открытымъ вопросъ о времени совершенія побѣга, я рѣшилъ пока передвинуться еще дальше на востокъ. Послѣ долгихъ хлопотъ, мнѣ въ концѣ концовъ удалось получить разрѣшеніе переѣхать въ г. Благовѣщенскъ, куда я и прибылъ осенью 1899 г.

Тамъ я устроился значительно лучше, чѣмъ въ Стрѣтенскѣ, такъ какъ я нашелъ себѣ литературную работу въ одной изъ двухъ мѣстныхъ газетъ, что несомнѣнно было интереснѣе составленія «отношеній» и «донесеній». Въ Благовѣщенскѣ имѣлось также нѣсколько человѣкъ политическихъ ссыльныхъ: А. В. Прибылевъ съ женой, А. П. Корба, Хлусевичи, бывшіе адм. ссыльн., Плоскій — посел. съ о-ва Сахалина по дѣлу «Пролетаріата», Богдановъ, бывш. посел., Баллодъ, тоже по дѣлу Д. Писарева въ 60-хъ годахъ; Комовъ, бывшій каріецъ и Куртюевъ — тоже. Тамъ же жилъ и Д. И. Чхотуа, встрѣчѣ съ которымъ я былъ особенно радъ. Кромѣ того, въ этомъ городѣ, вообще, было немало интеллигентныхъ людей, такъ какъ тамъ имѣются три средне-учебныхъ заведенія, общественная и народная библіотеки, театръ, телефоны и пр. Словомъ, по части «культурности», гор. Благовѣщенскъ ничѣмъ не уступалъ аналогичнымъ городамъ Европейской Россіи, а годъ спустя послѣ моего пріѣзда, онъ даже пріобрѣлъ всемірную, хотя и крайне печальную, извѣстность, — я имѣю въ виду потопленіе и избіеніе нѣсколькихъ тысячъ безоружныхъ китайцевъ и манчжуръ. Подробно эти возмутительныя жестокости мною были уже описаны въ брошюрѣ «Кровавые дни». Здѣсь передамъ лишь вкратцѣ наиболѣе существенные факты.

Какъ разъ противъ Благовѣщенска, на правомь берегу Амура, находилось тогда китайское селеніе Сахалянь, жители котораго снабжали нашъ городъ разными съѣстными припасами, по очень дешевымъ цѣнамъ. Въ самомъ Благовѣщенскѣ, на окраинахъ его и въ окрестныхъ селахъ также жило нѣсколько тысачъ китайцевъ и манчжуръ, занимавшихся разными промыслами и торговлей.

Благодаря рѣдкой честности, изумительному трудолюбію и крайней ограниченности въ потребностяхъ, китайскіе подданные пріобрѣли въ Амурскомъ краѣ почти всеобщее расположеніе и довѣріе. Правда, нѣкоторые изъ низшихъ слоевъ нашего населенія видѣли въ нихъ опасныхъ для себя конкурентовъ и отчасти поэтому, но также вообще изъ антипатіи къ нимъ, какъ къ представителямъ чуждой расы — иногда безъ всякаго поводя оскорбляли ихъ. Однако, до начала, такъ называемой, «русско-китайской войны» между подданными двухъ сосѣднихъ государствъ въ общемъ существовали довольно мирныя отношенія. Только послѣ объявленія весной 1900 г. мобилизаціи сибирскихъ войскъ эти отношенія значительно измѣнились къ худшему. Собранные въ городѣ запасные, при встрѣчахъ съ китайскими подданными, били и драли ихъ за косы, приговаривая: «изъ-за васъ, тварей, насъ гонятъ на смерть».

Враждебныя дѣйствія противъ русскихъ начаты были впервые жителями китайскаго города Айгуна, находившагося въ 30 верстахъ отъ Благовѣщенска: когда мимо него проходили наши пароходы съ войсками, по одному изъ нихъ китайцами вдругъ открытъ былъ огонь, которымъ ранено было нѣсколько человѣкъ. Тогда въ Благовѣщенскѣ поднялась сильнѣйшая тревога, такъ какъ городъ совершенно не защищенъ, большинство построекъ въ немъ деревянныя и войскъ въ то время было тамъ крайне мало. Между тѣмъ, въ расположенномъ противъ него с. Сахалянѣ уже задолго до этого происшествія производились прежде небывалыя военныя упражненія, сопровождавшіяся пальбой изъ пушекъ, что мѣстныя власти объяснили будто-бы состоявшейся присылкой туда на лагерное время небольшого китайскаго отряда. Это объясненіе, вполнѣ успокоившее военнаго губернатора, геи. Грибскаго, далеко не удовлетворило населеніе Благовѣщенска. Послѣ же произведенной подъ Айгуномъ пальбы, нашъ губернаторъ, въ виду ничтожнаго количества имѣвшихся въ его распоряженіи войскъ, самъ предложилъ жителямъ взять на себя охрану города, образовавъ изъ себя отряды добровольцевъ.