1915 год. Апогей

В Могилеве между тем постепенно возникала действительно другая, новая Ставка. Прежде всего, увеличилось число свитских. При императоре постоянно находились адмирал К. Д. Нилов, Свиты Его Величества генерал-майоры В. Н. Воейков, гофмаршал князь В. А. Долгоруков, командир конвоя Его Императорского Величества граф А. Н. Граббе, флигель-адъютанты полковники А. А. фон Дрентельн (вскоре назначен командиром лейб-гвардии Преображенского полка) и К. А. Нарышкин, лейб-хирург С. П. Федоров. Часть свиты императора появлялась в Ставке наездами. К этой части принадлежал министр двора граф В. Б. Фредерикс, обер-гофмаршал граф П. К. Бенкендорф, флигель-адъютанты полковники граф Д. С. Шереметьев, А. А. Мордвинов, В. В. Свечин, подполковник Л. З. Силаев, капитаны 1 ранга Д. В. фон Ден и 2 ранга Н. П. Саблин, великие князья Александр Михайлович, Игорь Константинович, Дмитрий Павлович, принц

A. П. Ольденбургский, с ноября 1916 г. – Павел Александрович. Кроме того, при Ставке находились великие князья Сергей Михайлович, Георгий Михайлович, Борис Владимирович, Кирилл Владимирович. М. В. Алексеев относился к этим новым сотрудникам с плохо скрываемым раздражением. С марта 1916 г. состав Свиты увеличился еще на одного человека – генерала Н. И. Иванова. Кроме того, при императоре почти постоянно находился наследник с воспитателями, врачом и дядькой¹⁵.

Особенно близки были к Николаю II дворцовый комендант генерал

B. Н. Воейков, флаг-капитан адмирал К. Д. Нилов и флигель-адъютант капитан 2 ранга Н. П. Саблин¹⁶. Состав Свиты, таким образом, значительно вырос, что естественно, ведь это была свита монарха. По мнению Вл. И. Гурко, она была небольшой, в том числе и потому, что только 10–12 ее членов не принадлежали к Генеральному штабу¹⁷. Хуже было другое: новая Ставка быстро приобрела образ центра интриг, а Свита императора – центра бездарных интриганов. К М. В. Алексееву они относились с холодной вежливостью¹⁸. Сам Николай II испытывал к генералу симпатию и иногда в шутку называл его своим «косым другом»¹⁹. Трудно сказать, нравилось ли это проявление августейшего юмора самому М. В. Алексееву, но отсутствие императора и его окружения определенно радовало начальника штаба Ставки.

В апреле 1916 г., с надеждой ожидая отъезда Николая II на Пасху, генерал писал: «Ведь помощи никакой нет. Идет одинаково, независимо от того, где находится Царь, а у меня выгадывается ежедневно 2–3 часа времени, когда он в Ц [арском] С [еле], не говоря уже о возможности распределить время по удобству»²⁰. Значительную часть времени новый Верховный главнокомандующий проводил в различного рода поездках. В 1915 г. Николай II провел в Ставке 73 дня, а вне ее – 58 дней. Наиболее длительным его пребыванием в Могилеве в этот год был период в 32 дня, начиная от 23 августа (5 сентября), остальные колебались от одного до девяти дней. В 1916 г. император провел в Ставке приблизительно две трети года – 258 дней. Самым длительным периодом его пребывания в Ставке были весна – осень 1916 г., с 18 (31) мая до 18 (31) октября. На эти 154 дня выпадают наиболее активные действия русской армии на австро-германском фронте²¹.

Нетрудно заметить, что император покидал Могилев тогда, когда положение на фронте было относительно спокойным. Однако долгое отсутствие его автоматически повышало статус и роль начальника штаба Ставки. «Фактически распорядителем всех вооруженных сил Российского государства стал генерал Михаил Васильевич Алексеев», – так оценивал его роль А. И. Деникин²². Главнокомандующим русской армией де-факто называет М. В. Алексеева в своих воспоминаниях генерал Жанен²³. Такую же характеристику и почти теми же словами дал и Вл. И. Гурко: «Позже, хотя и ненадолго он стал главнокомандующим русских армий. В последней должности его деятельность почти не изменилась, так как в качестве начальника штаба он практически выполнял роль главнокомандующего, когда Император Николай II должен был заниматься решением других государственных дел»²⁴.