1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

Критика нового курса извне не заставила себя долго ждать. Начиная с марта 1968 г. практически на каждой встрече представителей стран социалистического блока звучало осуждение происходивших в Чехословакии событий, причем критика все более ужесточалась. Свобода слова была названа основной причиной роста рядов противников режима, а отсутствие действенного контроля государства за жизнью граждан – небезопасной практикой, ведущей к ухудшению политической и социальной ситуации в стране. Эскалация обвинений привела к хорошо известным событиям: в ночь с 20 на 21 августа 1968 г. войска стран Варшавского договора, которые были сосредоточены на приграничных территориях еще с июня, перешли границы независимого государства Чехословакии. Люди, выйдя на следующее утро из дома, увидели на улицах военную технику и вооруженных солдат.

Военнослужащие были готовы по приказу начать боевые действия против восстания, якобы спровоцированного и руководимого капиталистическими силами Запада. На улицах, однако, они встретили сотни и тысячи мужественных граждан, стремившихся в первые дни после ввода войск миролюбиво объяснить солдатам чужих армий, что вторглись они на территорию суверенного государства без каких-либо видимых на то причин и никакой контрреволюции нет и не было. Военные подразделения стран Варшавского договора, принимавшие участие в учениях в июне, состояли, как правило, из молодых людей, слабо ориентировавшихся в ситуации; многие попросту не понимали, почему их так долго не возвращают домой после учений. Поэтому хаос и растерянность наблюдались, особенно поначалу, не только в чехословацком обществе, для которого такое вторжение спустя 20 лет после окончания войны казалось невозможным, но и среди солдат.

Общественный резонанс вторжения усиливал тот факт, что партийное руководство, пользовавшееся доверием и поддержкой основной массы населения, хотя и призвало не давать отпор оккупантам по причине их явного преимущества перед безоружными гражданами, однозначно оценило данный акт как агрессию против независимого государства. Эта оценка шла вразрез с позицией Кремля, представлявшего ввод войск как миролюбивую акцию, «помощь» братских народов. Отпор чехословацких граждан был безоружен, но методичен, организован и неизбежен.

Реакция художественных кругов не заставила себя долго ждать. Первые произведения искусства были созданы уже в сентябре как ответ на события августа 1968 г. и сразу появились на выставках. Для них характерно разнообразие сюжетов (беспорядок, тревога, депрессия, горе) и форм их изображения. Оказали также свое влияние очевидное последующее ухудшение ситуации в сфере культуры, равно как и ограничение творческих проявлений, мешающих, как считали власти, начинавшейся политике «нормализации». В связи с этим лишь в редких случаях мы можем с уверенностью говорить о том, что то или иное произведение непосредственно отражает события августа 1968 г. Безусловно, мы не имеем права упрекать художников в нежелании открыто критиковать коммунистическую партию. Иностранные войска все еще находились на территории Чехословакии, атмосфера страха в стране по-прежнему сохранялась.

В ходе «нормализации» власть не могла руководствоваться только запретами: следовало успокоить население, постараться свести к минимуму проявления возмущения и сопротивления граждан. Произведения искусств, выставленные в 1970 г. в павильоне Манес и в Галерее молодых на выставке «Искусство молодых – 70», пусть и не напрямую были связаны по своему содержанию с оккупацией, но отражали характерное для всего общества чувство тревоги[666].

Руководство КПЧ предпочитало последовательно, но постепенно ограничивать гражданские свободы. Именно поэтому самый суровый период так называемой нормализации настал уже после 1970 г.

В наибольшей степени этот плавный переход от «Пражской весны» к социалистической диктатуре в культуре и искусстве заметен в архитектуре и монументальной скульптуре, т. к. продолжалась реализация масштабных государственных заказов, одобренных еще до августа 1968 г. и предполагавших решение творческих задач с позиций социалистического реализма. Не была, например, отменена ранее утвержденная программа выставок. В 1969 г. была открыта выставка американского изобразительного искусства после 1945 г. «Исчезновение и возрождение образа» (The Disappearance and Reappearance of the Image), некоторые американские художники даже посетили Прагу.

Прямой реакцией на оккупацию стали картины «Дань Палаху» Иржи Коларжа и «Оккупация» Яна Зрзавого; во второй половине 1968 г. и в 1969 г. абсурдность оккупации, шок и разочарование населения художники отражали в абстрактной или символической формах.