1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

Прощаясь, Гомулка поинтересовался, где я думаю ночевать в Варшаве и когда возвращаюсь в Москву. Я ответил, что моя квартира занята знакомыми, поэтому воспользуюсь приглашением шефа Бюро охраны правительства полковника Яна Гурецкого, а вылетаю в Москву утренним самолетом. Этот ответ успокоил «Веслава», который явно не хотел, чтобы кто-то посторонний узнал о моем пребывании в Варшаве.

Мы вместе вышли из уже неосвещенного здания ЦК, в котором лишь кое-где можно было заметить редкие силуэты сотрудников охраны. В полдень 21 августа в аэропорту мы встретились с Каролем Новаковским, который привез мне дипломатический паспорт. В ночь с 21 на 22 августа[709] вооруженные силы СССР, Польши, Болгарии и Венгрии вступили в Чехословакию, и только тогда я смог рассказать своим близким, чем занимался на протяжении последних дней. Так окончилось мое участие в первом акте этой самой секретной в моей жизни акции.

Вторым актом стала очередная встреча лидеров пяти стран Варшавского договора, которая проходила 24–27 августа 1968 г. в Москве. Так же как и предыдущая, она была окутана глубокой тайной, поэтому мне снова пришлось на несколько дней исчезнуть из посольства без права сообщить кому-либо о причине моего отсутствия. От Польши участвовали Гомулка, Циранкевич и Клишко. На вступительном заседании 24 августа в здании ЦК КПСС советскую сторону представляли Л. Брежнев, А. Косыгин и Н. Подгорный. Встречу открыл Брежнев, дав оценку актуальной ситуации в Чехословакии. Он проинформировал об интернировании советскими военнослужащими А. Дубчека, О. Черника, Ф. Кригеля, Й. Смрковского и Й. Шпачека, которых вывезли самолетом в СССР. Также он сказал, что 23 августа в Москву по собственной инициативе прилетел президент ЧССР Людвик Свобода, которого сопровождали А. Индра, В. Биляк, М. Дзур, Г. Гусак и зять президента Й. Клусак. В соответствии с желанием президента визит был объявлен официальным, поэтому Свободу встречали в Москве с подобавшими главе государства почестями, в аэропорт приехали Брежнев, Косыгин и Подгорный. Свобода потребовал встречи с интернированными руководителями КПЧ. По прошествии нескольких часов их самолетом доставили в Москву и разместили в правительственной резиденции на Ленинских горах. Брежнев сообщил, что переговоры с обеими группами ведут представители СССР.

Затем началась занявшая несколько часов дискуссия, во время которой участники обсуждали, как не допустить развязывания в ЧССР гражданской войны и столкновений с войсками ОВД. Постановили, что переговоры с Чехословакией будет проводить исключительно советская сторона, последовательно информируя другие делегации об их ходе. Любые касавшиеся Чехословакии решения советские власти будут принимать по договоренности со всеми участниками встречи. В соответствии с этой договоренностью нашу делегацию информировал Подгорный, который на протяжении двух последующих дней многократно приезжал в резиденцию. Следующие два пленарных заседания состоялись 25 августа (без участия Брежнева) и в ночь с 26 на 27 августа в Доме приемов на Ленинских горах. В это время в Москву привезли почти всех остальных членов Президиума ЦК КПЧ, поэтому окончательный советско-чехословацкий протокол не подписали только двое – А. Капек (его не нашли) и Ф. Кригель (который вообще отказался принимать участие в переговорах).

Непривычный порядок проведения совещания нервировал Гомулку. Но еще больше – непоследовательные и часто непродуманные действия советских руководителей, о чем он неоднократно говорил в своих выступлениях и многочисленных репликах на пленарных заседаниях, а также в беседах с Подгорным. Гомулка положительно оценивал только военную сторону операции: ее замысел и исполнение, позволившие в момент вторжения избежать кровопролития.

Подвели же, по его мнению, действия в сфере политики и пропаганды из-за ошибочной оценки ситуации в Чехословакии и фактической слабости так называемых здоровых сил, со стороны которых, кроме того, не были заметны смелые действия. Чтобы избежать политического поражения, он советовал советской стороне добиваться от чехословацких властей последовательного соблюдения ранее достигнутых с ними соглашений и договоренностей, а также соответствия принимаемых решений имевшейся в ЧССР конституционно-правовой базе. В этой связи он подчеркивал особое значение легитимности существующего правительства и ведущую роль президента Свободы (на руководство КПЧ эта оценка не распространялась).