1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

В конечном счете прагматизм Кадара позволил венгерской экономической реформе просуществовать еще один десяток лет[308]. Если оценивать и сравнивать чехословацкие и венгерские реформаторские начинания того времени, то следует признать, что, подавив «Пражскую весну» 1968 г. в самом начале ее зарождения, брежневское руководство не оставило много времени и для реализации венгерской экономической реформы. Таким образом, финал «Пражской весны» стал началом конца и реформы в Венгрии. При содействии внутренних антиреформаторских сил в руководстве («рабочей оппозиции») она уже в 1972–1973 гг. была заморожена и постепенно сведена на нет, затем при попытке ее оживления она лишь влачила свое существование вплоть до смены общественного строя Венгрии.

«С подавлением „Пражской весны“ неиспользованной оказалась последняя возможность для проведения реформ в направлении демократического социализма»[309], – отмечал в этой связи Ньерш. Для восточноевропейского региона эта оценка известного венгерского реформатора, безусловно, справедлива, а в отношении Китая – подлежит изучению.

* * *

Подводя итоги и пытаясь сделать некоторые выводы из анализа взаимодействия, прямых и косвенных связей между двумя историческими личностями – Яношем Кадаром и Александром Дубчеком – в ходе чехословацких событий 1968 г., отметим, что они были плодотворны и давали определенные, правда, лишь временные результаты. В целом они не смогли оградить Чехословакию от вторжения войск ОВД. Кадар с момента выдвижения Дубчека на пост руководителя КПЧ и до его последних попыток преодолеть кризисную ситуацию в партии и стране пытался оказать своему чехословацкому коллеге товарищескую помощь и поддержку. Между ними возникло взаимопонимание по ряду актуальных вопросов общественно-политического развития ЧССР и принципиальным оценкам ситуации в стране. Попытки преодоления кризиса, стремление к демократизации требовали от лидера КПЧ выдержки и взвешенного подхода. Руководство КПСС и большинства правящих партий стран «социалистического лагеря», чуждые реформаторским и демократическим устремлениям, выражали острое недовольство политическим курсом Дубчека и его ближайшего окружения, требовали свертывания реформ, оценивали преобразования в ЧССР как «контрреволюцию». Дубчек в конечном счете не выдержал массированных атак и отказался участвовать в работе совместных совещаний. В защиту позиций чехословацких реформаторов на этих встречах почти до самого трагического финала «Пражской весны» выступал только Кадар.

Советы и предложения Кадара, как более осторожного, опытного и закаленного в политических схватках функционера, могли бы иметь для Дубчека (при более сдержанных или дозированных темпах демократизации в ЧССР) другой эффект и привести к взаимовыгодным результатам для реализации реформ, как в Чехословакии, так и в Венгрии. Дубчек, однако, не решился воспользоваться рекомендациями Кадара и, переоценивая свои возможности, избрал тактику затягивания решений, которых требовали от него остальные соратники по коммунистическому движению. Взаимовыгодному взаимодействию Кадара с Дубчеком по защите реформ был нанесен сокрушительный удар со стороны лидеров братских партий на варшавском совещании «пятерки». Кадар, рассчитывавший на совместное с Дубчеком выступление в защиту реформаторских идей, оказался на нем в одиночестве и принял на себя удар массированной критики, отстаивая замысел преобразований и попытки его реализации. В крайне неблагоприятной для себя обстановке венгерский лидер был вынужден дать своеобразную «клятву верности» коллегиальным принципам, хотя еще в августе 1968 г. он пытался защитить реформаторскую деятельность Дубчека.

Приведенный в статье материал дает основание усомниться в утверждении Дубчека, прозвучавшем в его интервью каналу Венгерского телевидения в 1989 г. в связи с 20-летним юбилеем «Пражской весны». Если бы в 1968 г. Кадар оказал чехословацкому руководителю поддержку, заявил Дубчек, то могла бы возникнуть «чехословацко-польско-венгерская ось реформ», и тогда Советский Союз не решился бы на вторжение в Чехословакию[310].

Но, во-первых, если Дубчек действительно формулировал или вынашивал идею создания «оси реформ» как возможную альтернативу, то почему не выступил с такой инициативой, которая наверняка оставила бы след в чехословацких, венгерских и польских документах и научной литературе. В известных же нам материалах даже упоминания о чем-либо подобном не встречается.

Во-вторых, как убедительно свидетельствуют реалии 1968 г., Кадар вплоть до июля месяца последовательно поддерживал Дубчека. В меру своих возможностей он как мог защищал чехословацкие реформы, отстаивал позиции Дубчека даже в его отсутствие (пример тому – варшавское совещание 1968 г.), щедро делился своим политическим опытом, давал ему советы, но считал при этом необходимым для чехословацкой стороны самостоятельно принимать решения, искать и находить выход из ситуации.