1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

На пленуме ЦК БКП 10 декабря 1960 г., рассмотревшем ход и итоги совещания, Живков начал, что называется, «за здравие»: отметил состоявшийся на нем «принципиальный товарищеский разговор… без критических замечаний в адрес китайских руководителей (здесь и далее курсив мой. – Т. В.), чтобы выяснить основные проблемы, достичь по ним единомыслия, сузить поле разногласий и постепенно их преодолеть»[317]. Однако далее Живков, противореча самому себе, заострил внимание на прозвучавшей на совещании «резкой критике» в адрес китайского руководства за намерение дискредитировать КПСС и Советский Союз с целью «возглавить международное коммунистическое движение… стать центром социалистического лагеря», добиться признания Мао Цзедуна «пятым классиком» марксизма-ленинизма после Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Подробно Живков охарактеризовал «догматический курс» Пекина, призванный «китаизировать» коммунистическое учение, ввести его в рамки «маоцзэдунизма», по мнению китайцев, творчески развивающего марксизм-ленинизм в новых условиях[318]. Речь Дэн Сяопина он охарактеризовал как «типично антисоветскую», но еще больше досталось албанскому лидеру Энверу Ходже, чье многочасовое выступление было названо «верхом безобразия» и «позорным, провокационным, хулиганским проявлением»[319].

Столь резких оценок Ходжа удостоился за категорическое несогласие с антикитайской позицией КПСС и лично Хрущёва, «навязывание неправильных взглядов… другим коммунистическим и рабочим партиям», «лихорадочную и недопустимую обработку албанских коммунистов» с намерением заставить их примкнуть к ревизионистской, по оценке албанского руководителя, позиции Москвы и пр.[320]

Декабрьский пленум ЦК БКП принял решение провести собрания партийного актива на местах и разослать в первичные партийные организации информацию о московском совещании. При этом, однако, подчеркивалось, что информация «будет существенно отличаться от услышанного только что на пленуме»: акцент предполагалось сделать «не на резолюции совещания и дискуссии, а на факте, что разногласия преодолены, достигнуто единство»[321]. Таким образом, намерение «не выносить мусор из избы» проявилось на том этапе вполне определенно. Результатом стала откровенная дезинформация партийного актива и рядовых болгарских коммунистов.

Я не случайно подробно остановилась на китайском факторе. Дело в том, что, критикуя Пекин, Живков был вынужден, что называется, «наступить себе на горло»: подавить не только свое позитивное отношение к экономическому опыту китайского руководства, который он, как и другие болгарские руководители, высоко ценил (проводившаяся в стране в 1958–1960 гг. хозяйственная политика не случайно получила по китайскому примеру название «большого скачка»[322]), но и личное теплое отношение к Мао Цзэдуну. Ведь еще совсем недавно, в 1957 г., на Московском совещании представителей коммунистических и рабочих партий, Живков удостоился высочайшей оценки со стороны «великого кормчего». В приватной беседе, развивая свой тезис о том, что настало время для утверждения социалистической системы во всемирном масштабе, пусть даже ценой новой мировой войны, Мао Цзедун назвал болгарского руководителя потенциальным главой будущего планетарного правительства «всемирных социалистических штатов»[323]. Можно предположить, что основанием для такого признания послужили впечатления от поведения Живкова на международном форуме: его деятельное общение с руководителями компартий, быстрая и адекватная реакция на происходящее, активное участие в дискуссиях[324]. Как отметил руководитель кабинета Живкова Нико Яхиель, слова Мао (позднее, правда, появились сомнения, говорил ли он всерьез) произвели на болгарского лидера настолько сильное впечатление, что впоследствии он не раз вспоминал этот эпизод[325]. А вот теперь, зимой 1960 г., находясь в Москве, он отвечал «великому кормчему» черной неблагодарностью. Но слишком высока была ставка: китайский фактор становился главным мерилом верности Москве и фактически гарантией благосклонности советских «верхов» и особо доверительных с ними отношений.