1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

С приближением августовских дней обстановка и настроения в болгарских «верхах» все существеннее менялись. По мере увеличения объема поступавшей информации о ситуации в Чехословакии и усиления в ней обвинительного уклона более активно стал проявляться конфронтационный настрой. В Политбюро ЦК БКП выявились три тенденции. Сторонники решительных мер высказывались за жесткий «вариант Тодора Живкова», демонстрируя личную привязанность к своему лидеру и полное одобрение его действий. Более осторожные отмалчивались. Имелись и протагонисты умеренных действий, смягчения напряженности. Однако, как вспоминал Живко Живков, при всех различиях мнений и оценок конкретные вопросы военного вторжения на заседаниях Политбюро не только не обсуждались, но и вообще не ставились[408]. Если довериться этому утверждению, то получается, что Живков в контактах с другими членами «пятерки», выступая как выразитель коллективного мнения болгарской партийно-государственной верхушки, являлся, по существу, авторитарным формулировщиком «единой» позиции национального руководства.

Тем временем после отказа чехов прибыть в Варшаву в начале июля на консультации с руководителями компартий события неумолимо приближались к развязке. На варшавской встрече 14–15 июля 1968 г. Живков, как и ранее, продемонстрировал жесткую и твердую позицию. Поддержанный большинством, он заявил: «Здоровые внутренние силы должны почувствовать нашу решительную помощь, помощь наших партий, помощь наших стран, помощь наших вооруженных сил, помощь Варшавского договора»[409]. Эта точка зрения стала определяющей. 15 июля участники встречи направили чехам резкое письмо с оценкой «Пражской весны» как контрреволюции и призывом к немедленному исправлению ситуации[410].

По возвращении болгарской делегации из Варшавы создавшееся в Чехословакии положение было обсуждено на пленуме ЦК БКП 24–26 июля 1968 г. Действия национальных реформаторов единодушно были осуждены как «ревизионистское извращение марксизма-ленинизма», а позиция Шика – как симптом «буржуазного национализма»[411].

Политические оценки были даны. Сложнее обстояло дело с экономическим фактором. Июльский пленум предстает, помимо прочего, и как важная веха в реформаторском курсе болгарского руководства. Входившие в команду Живкова известные экономисты во главе с проф. Д. Давидовым не оставляли надежд на успех реформ. Пленум подчеркнул необходимость «устранить противоречие между нынешним этапом общественного развития и потребностями научно-технической революции, с одной стороны, и существующей системой управления, с другой»[412]. На партийном форуме открыто заговорили «капиталистическим» языком – о рынке, прибыли, конкуренции, самостоятельности производителя и пр. Для того времени это было шагом вперед, хотя позднее, при сломе коммунистического режима, на разработчиков реформы навесили ярлык политической нелояльности[413].

На пленуме была обоснована также необходимость вслед за реформами в экономике провести изменения в политической надстройке, однако их основой провозглашался незыблемый для БКП принцип демократического централизма. Его Живков объявил «азбучной истиной». Предложенная им формула «расширять демократизм и совершенствовать централизм» предполагала «довести до конца единство законодательной и исполнительной властей», а именно: усилить роль и расширить функции парламента (Народного собрания), создать Государственный совет, сосредоточив в его руках всю власть, совершенствовать функции правительства, расширить права и самостоятельность народных советов и т. д.[414] Иными словами, установка классиков марксизма-ленинизма о государственной власти как «работающей корпорации», одновременно законодательствующей и исполняющей законы, оставалась вне зоны критического подхода. Объективной закономерностью общественного развития страны провозглашалось дальнейшее усиление руководящей и направляющей роли коммунистической партии, без чего, как подчеркивалось, «немыслим при социализме какой-либо демократизм»[415]. Таков был окончательный болгарский ответ идеологической компоненте чехословацкого варианта реформирования социализма.

18 августа 1968 г. было принято коллективное решение руководителей стран-участниц Варшавского договора о военном вторжении в Чехословакию. «Мы полностью поддерживаем все мероприятия и будем всеми средствами участвовать в защите социализма в Чехословакии, – говорил в своем выступлении Живков. – Мы, наконец, видим мужество и решимость Политбюро ЦК КПСС… Положение, которое сложится в Чехословакии после ввода войск, поставит перед нами новые проблемы»[416].