198 басен дедушки Крылова

Богатый Откупщик в хоромах пышных жил,
            Ел сладко, вкусно пил;
      По всякий день давал пиры, банкеты,
            Сокровищ у него нет сметы.
В дому сластей и вин, чего ни пожелай:
            Всего с избытком, через край.
И, словом, кажется, в его хоромах рай.
            Одним лишь Откупщик страдает,
    Что он не досыпает.
      Уж божьего ль боится он суда,
            Иль, просто, трусит разориться:
Да только всё ему не крепко как-то спится.
            А сверх того, хоть иногда
Он вздремлет на заре, так новая беда:
            Бог дал ему певца, соседа.
С ним из окна в окно жил в хижине бедняк
Сапожник, но такой певун и весельчак,
      Что с утренней зари и до обеда,
С обеда дó ночи без умолку поет
И богачу заснуть никак он не дает.
            Кáк быть, и как с соседом сладить,
            Чтоб от пенья его отвадить?
            Велеть молчать: так власти нет;
            Просил: так просьба не берет.
Придумал, наконец, и за соседом шлет.
    Пришел сосед.
      «Приятель дорогой, здорово!»
      «Челом вам бьем за ласковое слово».
«Ну, чтó, брат, каково делишки, Клим, идут?»
(В ком нужда, уж того мы знаем, как зовут.)
            «Делишки, барин? Да, не худо!»
«Так оттого-то ты так весел, так поешь?
      Ты, стало, счастливо живешь?»
      «На бога грех роптать, и чтó ж за чудо?
            Работою завален я всегда;
      Хозяйка у меня добра и молода:
      А с доброю женой, кто этого не знает,
            Живется как-то веселей».
«И деньги есть?» – «Ну, нет, хоть лишних не бывает,
            Зато нет лишних и затей».
«Итак, мой друг, ты быть богаче не желаешь?»
            «Я этого не говорю;
      Хоть бога и за то, чтó есть, благодарю;
            Но сам ты, барин, знаешь,
      Что человек, пока живет,
Всё хочет более: таков уж здешний свет.
Я чай, ведь и тебе твоих сокровищ мало;
      И мне бы быть богатей не мешало».
            «Ты дело говоришь, дружок:
Хоть при богатстве нам есть также неприятства.
      Хоть говорят, что бедность не порок,
Но всё уж коль терпеть, так лучше от богатства.
      Возьми же: вот тебе рублевиков мешок:
            Ты мне за правду полюбился.
Поди: дай бог, чтоб ты с моей руки разжился.
Смотри, лишь промотать сих денег не моги,
            И к нужде их ты береги!
      Пять сот рублей тут верным счетом.
      Прощай!» Сапожник мой,
      Схватя мешок, скорей домой
            Не бегом, лётом;
      Примчал гостинец под полой;
      И той же ночи в подземелье
      Зарыл мешок – и с ним свое веселье!
Не только песен нет, куда девался сон
            (Узнал бессонницу и он!);
Всё подозрительно, и всё его тревожит:
            Чуть ночью кошка заскребет,
Ему уж кажется, что вор к нему идет:
Похолодеет весь, и ухо он приложит.
Ну, словом, жизнь пошла, хоть кинуться в реку.
            Сапожник бился, бился
            И, наконец, за ум хватился:
            Бежит с мешком к Откупщику
      И говорит: «Спасибо на приятстве;
      Вот твой мешок, возьми его назад:
Я до него не знал, как худо спят.
            Живи ты при своем богатстве:
            А мне, за песни и за сон,
            Не надобен ни миллион».