1984

Грамматика новодиалекта имела две бросающиеся в глаза особенности. Первая состояла в почти полной взаимозаменяемости различных частей речи. Любое слово языка (в принципе это применимо даже к таким абстрактным словам, как если или когда) могло использоваться и как глагол, и как существительное, и как прилагательное или наречие. Между формами глагола и существительного, если они имели общий корень, не существовало никаких различий, и это правило само по себе вело к разрушению многих архаических форм. Например, слова мысль в новодиалекте не было. Вместо него существовало слово думать, которое служило одновременно и существительным, и глаголом. Никакие этимологические принципы не соблюдались: в некоторых случаях производным словом становилось существительное, а в других – глагол. И даже там, где в родственных значениях существительного и глагола этимологическая связь отсутствовала, какое-то из слов часто выводилось из употребления. Например, исчезло слово резать, поскольку его значение успешно заменили глаголом-существительным нож. Прилагательные образовывались от глаголов-существительных с помощью суффикса – ен(н), а наречия – с помощью прибавления – е. Так, к примеру быстренный означало «быстрый», а быстре – «быстро». Наши современные прилагательные – быстрый, сильный, большой, черный, мягкий – в новодиалекте существовали, но их общее количество было крайне мало. Потребность в них практически отсутствовала, так как почти любое прилагательное можно было получить, прибавив к глаголу-существительному суффикс. А вот привычные нам наречия не сохранились там вообще, за исключением нескольких, уже оканчивающихся на – е: других вариантов концовок у этой части речи просто не было. Например, слово хорошо заменили на хороше.

Кроме того, любое слово – и этот принцип был применим ко всем словам языка – образовывало отрицание посредством добавления приставки не-; его можно было усилить с помощью приставки плюс-, или придать еще большую степень приставкой дваплюс-. Так, к примеру, слово нехолодный означало «теплый», в то время как плюсхолодный и дваплюсхолодный значили соответственно «очень холодный» и «невероятно холодный». Как и в современном английском, в новодиалекте можно было менять значение почти любого слова, снабжая его такими приставками, как перед-, пост-, вверх-, вниз- и т. д. Эти правила весьма соответствовали задаче масштабного сокращения словарного запаса. Возьмем, например, слово хороший; его наличие отменяло необходимость в слове плохой, поскольку требующееся значение равным образом замечательно – на самом деле даже лучше – могло быть выражено словом нехороший. Для того, чтобы принять решение о том, какое из слов изъять, всего-то и нужно было образовать естественную пару антонимов. Темный можно было заменить несветлым, или светлый – нетемным, в зависимости от предпочтений.

Второй отличительной особенностью грамматики новодиалекта являлась ее правильность. Кроме нескольких исключений, о которых будет сказано ниже, все модели строились одинаково. Так, у всех глаголов прошедшее время и страдательные причастия были одинаковыми и должны были оканчиваться на – л. Прошедшее время от тереть было терел, от мести – местил, и так во всем языке, а все формы типа запер, умер, гас, сох, мерз и им подобные были упразднены. Множественное число образовывалось только с помощью – ы или в некоторых случаях с помощью – и. Слова люди, дети, котята теперь выглядели как человеки, ребенки и котенки. Степени сравнения прилагательных тоже были унифицированы и образовались исключительно с помощью суффиксов – е и – айш (хороший, хорошее, хорошайший), а всякие неправильные формы и аналитические образования более и самый отменили.

Немногими разрядами слов, которым позволили пока еще иметь неупорядочные модели, являлись местоимения, в том числе относительные и указательные, а также вспомогательные глаголы. Все они применялись в устаревших формах, за исключением слова коему, которое за ненадобностью убрали; всяческие нерегулярные формы будущего времени тоже устранили, решив, что для выражения их всегда можно обойтись вспомогательным глаголом будет. Остались еще определенные неправильности в словообразовании, для которых сделали исключения ради быстроты и плавности речи. Труднопроизносимое слово или то, которое можно было не разобрать на слух, считалось ipso facto (в силу очевидности) плохим словом, а потому в некоторых случаях в целях благозвучности в слова вставлялись дополнительные буквы, или вместо новых использовались архаические формы. Но это касалось, главным образом, Лексики В. А о том, почему такое большое значение придавалось произношению, мы объясним немного позже.

ЛЕКСИКА В