1985, Напролом

- По-моему, когда папа уехал, произошел семейный скандал, но в чем там было дело, он мне никогда не рассказывал. Однако он все время посылает им поздравительные открытки - видимо, тоскует по родным корням. Во всяком случае, он сообщил дяде Ролану, что я еду в Лондон, и принцесса пригласила меня в гости. Я раньше с ними никогда не встречалась. Я вообще первый раз в Европе.

- Ну и как вам здесь нравится?

Она улыбнулась.

- Вам бы, наверно, тоже понравилось жить в особняке на Итон-сквер с кухаркой, горничными и дворецким. И еще с шофером. Всю прошлую неделю меня на работу возил шофер, и он же забирал меня после работы. И вчера то же самое. Тетя Касилия говорит, что после полуночи в подземке ездить опасно, так же как в Нью-Йорке. Она беспокоится еще больше, чем моя мама. Но я у них долго не проживу. Они оба очень добры ко мне, и тетя мне нравится, и мы с ней очень подружились, но мне все равно нужен свой угол, и где-нибудь поближе к офису. И еще мне нужна машина. Наверно, придется купить.

- Вы долго пробудете в Англии? - спросил я.

- Не знаю. Наверное, года три. А может, и меньше. Компания может перевести меня в другое место.

Она сказала, что мне незачем много рассказывать о себе - она и так достаточно знает обо мне от тети.

Она сказала, что знает, что я живу в Ламборне, что я из старой семьи лошадников и что у меня есть сестра-близнец, которая замужем за тренером скаковых лошадей из Ньюмаркета. Она сказала, что знает, что я не был женат.

Последнее замечание повисло между нами, как знак вопроса, и я ответил на незаданный вопрос:

- Я и сейчас не женат. И девушки у меня нет. Раньше были.

Я почувствовал, что она улыбается.

- А у вас? - спросил я.

- То же самое.

После этого мы довольно долго ехали молча, задумавшись. Я думал о том, что скажет или подумает принцесса, если я приглашу ее племянницу пообедать со мной. Это могло несколько изменить близкие, но сдержанные отношения, которые сложились между нами за эти годы, и я боялся, что они изменятся не в лучшую сторону.

Между Бристолем и Чизиком, когда я включил фары и мы на полной скорости понеслись по магистрали М-4, Даниэль принялась рассказывать мне о своей работе. По ее словам, работа эта состояла в основном в материальнотехническом обеспечении: она должна была отсылать съемочные группы и репортеров туда, где что-то случалось.

- Половину времени я занимаюсь тем, что смотрю на расписания поездов и дорожные карты и рассчитываю, каким путем надо ехать, чтобы добраться как можно быстрее. И судя по тому, где мы находились, я была уверена, что мы опоздаем. - Она взглянула на спидометр. - Мне и не снилось, что мы поедем на скорости девяносто миль в час!

Я снизил скорость до восьмидесяти восьми. Нас без труда обошла другая машина. Даниэль покачала головой.

- Да, наверно, мне потребуется время, чтобы привыкнуть, - сказала она. - И часто вас штрафуют за превышение скорости?

- За десять лет - раза три.

- Это при том, что вы всегда ездите с такой скоростью?

- Довольно часто.

Она вздохнула.

- А у нас, в старых добрых Штатах, семьдесят миль в час считается смертным грехом! Вы там не бывали?

- В Америке? - Я кивнул. - Бывал. Два раза. Я однажды участвовал в скачках на Охотничий кубок Мэриленда.

- Это же любительская скачка, - осторожно заметила Даниэль, видимо не желая обидеть меня недоверием к моим словам.

- Ну да. Начинал я как любитель. Я хотел сперва проверить, гожусь ли я в жокеи, прежде чем посвятить этому свою жизнь.

- А если бы оказалось, что не годитесь?

- Я поступил в колледж.

- И бросили? - недоверчиво спросила Даниэль.

- Бросил. Я начал выигрывать. А это было то, чего мне хотелось больше всего. Я и в колледж поступал только на всякий случай, если не получится стать жокеем. Для страховки.

- А на какую специальность?

- На ветеринара.

Даниэль была потрясена.

- Вы хотите сказать, что бросили ветеринарный колледж ради того, чтобы стать жокеем?

- Ну да, - сказал я. - А почему бы и нет?

- Но… но…

- Ах да, конечно! сказал я. - Все атлеты, спортсмены и так далее, дожив до тридцати пяти, оказываются на улице совершенно не приспособленными к жизни… Ничего, у меня впереди еще есть лет пять.

- А потом?

- Ну, потом я, видимо, стану тренером. Буду тренировать лошадей для новых жокеев. Впрочем, до этого еще далеко.

И я пожал плечами.

- Сегодня это оказалось достаточно близко, - заметила Даниэль.

- На самом деле нет.

- Тетя Касилия говорит, что спускаться в бочке по Ниагарскому водопаду, возможно, опаснее, чем участвовать в скачках с препятствиями. Возможно.

А возможно, и нет.

- Спуститься в бочке по Ниагарскому водопаду - значит заработать себе славу и натерпеться страху на всю жизнь. Это не профессия.

- А вы пробовали?

- Нет, конечно. Это же опасно.

Даниэль рассмеялась.

- Неужели все жокеи такие, как вы?

- Нет. Жокеи все разные. Так же, как и принцессы.