1990-e годы

Время шло, кровавые события в Чечне постепенно утихали, но возвращаться в родные края всё ещё было опасно. Да и бесперспективно. Кому он там теперь будет продавать праздничных гусей и индюшек, если половина города превратилась в руины, а на городских окраинах по-прежнему время от времени раздаются взрывы и продолжается стрельба?

Принять этот факт было нелегко, но Хамзат понимал, что в Волгограде он скорее всего осядет надолго, и поэтому решил обустроить себе здесь второй полноценный дом. Он стал интересоваться ценами на жилую недвижимость и прикидывать свои возможности. Нехитрый математический расчёт подсказывал, что если дела будут идти хотя бы так же, как сейчас, — необходимая на покупку квартиры сумма появится в его распоряжении примерно через семь лет. Ну а если поднапрячься, арендовать ещё один транспорт, нанять ещё одного водителя и расширить поставку, то и раньше.

Сыновья уже начали делать первые успехи в спорте, жена окончательно привыкла к новому месту жительства и отлично справлялась с домашним хозяйством. Большинство соседей почти совсем перестали смотреть на них косо и похоже приняли чужаков в свой маленький мирок так же, как это уже успели сделать их дети.

Совокупность всех этих обстоятельств укрепила желание Хамзата обживаться в Волгограде, и ещё раз всё просчитав, он с воодушевлением приступил к реализации новых планов.

Но претворить эти планы в жизнь, ему было не суждено.

***

В тот роковой день он договорился о встрече с новым потенциальным работником, а перед собеседованием решил заехать на авторынок, дабы поинтересоваться там насчёт дополнительного грузового транспорта.

Припарковавшись в ближайшем жилом дворе, он вылез из машины и направился в сторону рынка, решив срезать путь через арку жилого дома.

Входя в эту арку, Хамзат был полностью погружён в свои размышления о делах и потому не заметил, как вслед за ним тихо ринулась группа бритоголовых юнцов.

Их было четверо. Они налетели на него синхронно и вмиг окружили.

— Ну что, гнида черножопая, обосрался?! — спросил самый здоровый.

Хамзат не успел ни удивиться, ни испугаться, ни ответить.

Они били его с остервенением, с беспощадной яростью. Били одновременно со всех сторон. Кто-то ударил его сзади по голове, и он потерял сознание. Он упал, а они продолжали бить. Обутыми в тяжёлые сапоги ногами, они пинали его по лицу, наносили беспорядочные удары по всему телу арматурами и снова били ногами.

И когда наконец они прекратили, Хамзат уже перестал дышать.

— Готов! — сказал предводитель и, кивнув в сторону бездыханного тела, коротко приказал одному из банды, — Дрюня, обшмонай.

Лысый юнец по имени Дрюня послушно склонился над трупом убитого чеченца и, ловко обшарив его карманы, вытащил связку ключей, документы и старый бумажник.

— Всё, ходу! — скомандовал главарь, и словно стая бродячих собак, банда со всех ног ринулась через дворы.

Впрочем, опасаться им было нечего, потому как все проходящие мимо люди, будут обходить подозрительную арку стороной ещё несколько часов, прежде чем кто-то из них наконец накрутит заветные цифры «02» на диске ближайшего таксофона.

«Тут на Богданова мужчина весь в крови лежит, в арке», — скажет голос в телефонную трубку и сразу её повесит.

А бритоголовые подростки, которые к тому времени уже напьются на деньги ограбленного и убитого ими человека, будут сидеть на берегу Волги, передавать по кругу дымящийся косяк и орать во всю глотку:

— White power!

Скинхеды

Артур Моисеевич Лошадев был по своей натуре человеком мягким и покладистым, однако жизнь научила его и прямо противоположным качествам, которые он, впрочем, проявлял всегда лишь избирательно. То есть, если например, в данный момент собеседник был выше его по должности, то Артур Моисеевич оставался самим собой и сохранял верность своей мягкой и покладистой натуре. Но когда жизненные перипетии сталкивали его лоб в лоб с теми, кого он считал ниже себя, лицо Артура Моисеевича тут же как бы самопроизвольно преобразовывалось, и моментально утрачивало всяческие признаки мягкости и покладистости, приобретая вместо них аристократическую жёсткость и надменность.

Более десяти лет Лошадев трудился в народном суде СССР в качестве секретаря и помощника. Терпеливо снося все превратности судьбы мелкого бюрократа, Артур Моисеевич верил, что когда-нибудь настанет его звёздный час, и он получит возможность унижать и доминировать над другими так же, как десять лет унижали и доминировали над ним самим. Он терпел и верил, что всё это не зря, что его время обязательно настанет, и вот однажды оно действительно настало.

В ту пору, когда народный суд стали называть районным, перед Лошадевым открылись новые возможности. Освободившейся от идеологических оков стране понадобились новые люди, головы которых не были бы сильно отягощены отошедшими в прошлое архаичными убеждениями. Искусственно раздуваемый повсюду ветер перемен требовал как можно больше лояльных ртов, которые, не задавая лишних вопросов, помогали бы всем остальным высокопоставленным рабам раздувать этот ветер в нужную сторону.