1990-e годы

Достав из тайника коробку со средствами на чёрный день, Лошадев вошёл в спальню, высыпал содержимое домашней кассы на кровать и пересчитал. Каково же было удивление судьи, когда он обнаружил, что денег в заначке оказалось как минимум в два раза меньше, чем он рассчитывал.

— Вот же сука! — прошипел Артур Моисеевич. — Ты ещё оказывается и бабки у меня пиздил!

По дороге на встречу со следователем, Лошадев мрачно думал о том, что такой финал должен был быть очевидным уже давно, если бы они с женой не закрывали глаза на то, что происходило с их избалованным чадом. Задним умом он вспоминал теперь обо всех этих новых атрибутах одежды, что напяливал на себя Андрей, о постоянно витавшем дома запахе алкоголя и табака, и о многом другом. Обо всём том, что уже давным-давно сигнализировало ему, судье Лошадеву о нравственной деградации его сына, а он упорно этого не замечал, будто надеясь где-то глубоко в своём подсознании, что если упорно игнорировать факты и делать вид, что проблемы не существует, то её как будто бы и на самом деле нет.

Что ж, теперь проигнорировать случившееся было невозможно.

«Пятнадцатилетнего сына федерального судьи подозревают в убийстве» — представил Лошадев передовицу какой-нибудь вонючей газетёнки.

— О господи, — бормотал он, шагая по тёмной улице, — господи, спаси и сохрани, сохрани и помилуй.

К великому счастью судьи Лошадева, следователь оказался человеком сугубо деловым. Он встретил Артура Моисеевича в условленном месте неподалёку от заброшенной картонажной фабрики и сразу же перешёл к сути.

— Нападавших было четверо, включая Андрея, и жертву они избивали все вместе, поэтому, возможно, ваш сын сыграл в этой трагедии не самую главную роль, — ровным голосом проговорил сыщик.

— Позвольте мне, прежде всего, выразить вам глубочайшую признательность за то, что сообщили мне о происшествии инкогнито, — елейно произнёс Артур Моисеевич, доставая из невзрачного пакетика туго набитый конверт. — В качестве моей искренней благодарности за этот ваш звонок, — он сделал выразительный акцент на последних словах как бы давая понять, что сей символический комплимент, является всего лишь небольшим авансом.

Оборотень в погонах чуть заметно кивнул и небрежно сунул конверт за пазуху. Выглядел он при этом так, как если бы эпизод этот был совершенно ничего не значащим, в то время как главным для него в сложившихся обстоятельствах оставалось одно лишь «решение проблемы» судьи Лошадева.

— Я вот что хочу сказать, — деловито продолжил оборотень в погонах, — сейчас о том, что задержаны четверо, знают совсем мало людей. Ситуация, однако, немного усложняется тем, что убитый был полезным человеком жуликов, и они, конечно, уже тоже в курсе о его смерти и очень этим недовольны, но… думаю, в наших силах сделать так, чтобы на скамье подсудимых оказались в итоге только трое…

Артур Моисеевич с напряжением морщил лоб, сосредоточенно глядел в пространство и немного наклонил голову ухом к следователю, словно боялся упустить хотя бы одно слово. Точно студент в кабинете декана, перед которым вдруг замаячила неожиданная перспектива зачёта вместо отчисления, судья Лошадев утрированно кивал на каждую услышанную им фразу и время от времени по-собачьи заглядывал в глаза своему спасителю.

Вскоре мент изложил весь план предстоящих действий полностью и предложил Артуру Моисеевичу дожидаться своего сына в условленном месте ровно через два часа. Между делом следователь упомянул, что для решения всех необходимых вопросов со своими сотрудниками, он будет вынужден пойти на некоторые дополнительные затраты.

— Конечно, конечно, — живо поддержал судья Лошадев, — к сожалению, сегодня я не смог принести больше, понимаете, суммы, которые можно хранить дома, всегда ограничены… но я вас уверяю, что у меня есть ещё достаточно средств! Мне понадобится лишь ещё немного времени и…

— О нет, что вы, я нисколько не сомневаюсь! Это я так, на всякий случай, разные люди в наше время бывают, знаете ли, вот и выработалась привычка ко всем этим перестраховочным упоминаниям, — как бы оправдываясь, поспешил заверить Артура Моисеевича следователь.

Переговоры у картонажной фабрики продлились не более часа. В завершение, судья Лошадев ещё раз сердечно поблагодарил следователя и заверил его в своей бесконечной признательности.

— Я теперь ваш должник по гроб жизни, — торжественно заявил Артур Моисеевич. — Знайте же, что, что бы ни случилось в будущем, вы всегда можете рассчитывать на помощь с моей стороны.

Следователь с чувством пожал руку своему новому другу и вернулся на работу в самом лучшем расположении духа. Именно в результате таких вот случайных подарков судьбы, в будущем и становятся возможными самые невероятные карьерные взлёты.

Ну а надежды Артура Моисеевича на благополучный исход полностью оправдались. Андрюша вернулся домой в тот же вечер, где его битый час обнимала, обливаясь слезами, мать и укоризненно отчитывал отец.