19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

постигается ни участием во многих походах, ни наблюдением многих батальных картин. Когда наполеоновским

маршалам приходилось выступать в роли самостоятельных руководителей операциями, они, за немногими

исключениями, представляли как бы людей, бродящих в потемках, неясно понимающих свою задачу и возможные

методы ее решения и потому действующих нерешительно. Более образованные генералы коалиции, боровшейся с

Наполеоном, значительно уступавшие маршалам в тактике, оказывались сильнее их в стратегии. Один из

талантливейших революционных генералов, Клебер, за которым Наполеон признавал наибольшие природные

дарования, предсказывал крушение многих революционных карьер: "Не так трудно заслужить военную репутацию, как

ее сохранить, и теория, которая всегда хочет идти в ногу с опытом, рано или поздно, отомстит за себя, если ее слишком

игнорировать".

За последнее столетие ведение войны значительно осложнилось, и недостаточная теоретическая подготовка

ныне будет сказываться еще чувствительнее. Очень симптоматичен пример наиболее выдающегося стратега

посленаполеоновской эпохи — Мольтке. Он получил скудное первоначальное образование в датском кадетском

корпусе, едва ли превышавшее объем знаний, даваемых ныне школой первой ступени. После отбытия ценза

командования ротой он больше не соприкасался со строем. Его любознательность направлялась, казалось, совершенно

в сторону от непосредственно связанных с войной вопросов. Когда Мольтке был выдвинут на пост начальника

генерального штаба, это был прусский генерал, чрезвычайно отставший от военной жизни, но зато представлявший

настоящего ученого, очень компетентного в географии, в древнейшей истории Рима, в филологии, в политике, стоявший в курсе культурной и экономической эволюции Европы. И этот почти штатский человек, по прихоти случая

поставленный во главе прусского генерального штаба, сумел разгадать дух новой стратегии. Не он, конечно, создал

переворот в военном искусстве; творчество стратега ограничивается опознанием требований эволюции военного

искусства, развивающегося помимо воли отдельных личностей, и пониманием средств, необходимых в данный момент.

Но уже подход Мольтке с новой меркой к стоявшим на очереди стратегическим задачам явился крупным шагом на пути

подготовки побед 1866 и 1870 г.г. Изучая карьеру Мольтке старшего, получаешь представление, что его позиция

наблюдателя армии со стороны, давшая ему возможность углубиться во многие вопросы и умственно расти, чего часто

лишены перегруженные работой практические деятели, и обусловила превосходство его мышления после достижения

им шестидесятилетнего возраста. Правда, Мольтке был исключительный человек. Драгомиров характеризовал его в

1866 г. так: "генерал Мольтке принадлежит к числу тех сильных и редких людей, которым глубокое теоретическое

изучение военного дела почти заменило практику". Мы ссылаемся на мнение М. И. Драгомирова, так как последний

отнюдь не является особым поклонником теории в ущерб практике. Еще яснее точка зрения Драгомирова на теорию

выявляется в его характеристике Бенедека, выдающегося практика. "Личная его энергия не подлежит сомнению; он

незаменимый человек для того, чтобы устремить войска в бой для достижения указанной цели; но он едва ли способен

сам себе ее поставить. Одним словом, будучи замечательным тактиком, Бенедек нисколько не стратег. Неохотно

отправляется он в Богемию, ибо не знал, как он говорил, ни театра войны, ни неприятеля, с которым предстояло

драться. Эти причины наводят на мысль, что едва ли Бенедек имеет теоретическую подготовку к военному делу: сила

его заключается в практической рутине, приобретенной на итальянском театре войны. Там он, вероятно, показал бы

себя блистательно и в эту кампанию. Недостаток теоретической подготовки едва ли не лучше всего объясняет

нерешительность и слабость Бенедека в стратегических комбинациях, ибо в практическом знании дела и в личной

решительности у него недостатка не было.

Стратегия — искусство военных вождей. Стратегия — искусство полководцев, по преимуществу, искусство

тех лиц, которые призваны решать основные проблемы, выдвигаемые обстановкой войны, и передают свои

стратегические решения для исполнения оперативному искусству. Стратегия, это — искусство всего высшего

командного состава армии, так как не только командующий фронтом и командующий армией, но и командир корпуса

не сумеет справиться со своими оперативными задачами, если у него не будет ясного стратегического мышления. Во

всех случаях, когда оперативному искусству предстоит сделать выбор между двумя оперативными альтернативами, оператор не найдет оправдания того или иного оперативного метода, оставаясь в пределах оперативного искусства, а