1b353ea713c73c68451a843e6ddfd834

  Любовь - чувство, которому несть конца. Может быть, поэтому влюбленных почитали в древних религиях, воспевали в старинных эпических поэмах и сказаниях...В глубинах бессознательного, в коллективной памяти остались воспоминания о том, что любовь когда-то была великой, что она была не просто формой социальной коммерции или способом скоротать время, игрой или развлечением вроде бриджа или светского бала. Люди помнят, что когда-то существовала пугающая задача, которую должны были выполнить все живые существа, эта задача - любить, потому что любовь была полным проявлением жизни, наиболее полным опытом существования и его естественного последствия - небытия. Но люди узнают об этом слишком поздно. И насколько неважны добродетели, моральная правота, красота или чудесный характер партнера в этом предприятии! Любить - значит узнать радость наиболее полную из всех, которые можно узнать, а потом - погибнуть. Но все эти люди - все эти сотни миллионов упорствуют, надеются на помощь, ждут, что их возлюбленные совершат некий акт благотворительности ради них, проявят нежность, терпение, всепрощение, утешат. Они понятия не имеют о том, что полученное таким образом не имеет никакого значения: это они должны отдавать, только они отдают безо всяких условий - в этом смысл игры.

  Вот как мы погрузились в любовь, мы с Юдит Альдосо, когда поселились вместе в домике за городом.

  Во всяком случае, так погрузился в любовь я. Такие я испытывал чувства. И надеялся. Я по-прежнему ходил в контору, но чувствовал себя столь отстраненным от всего, словно мошенник, который знает, что в один прекрасный день его разоблачат, и ему придется бросить свою работу и всё, что с ней связано...Что я выяснил? Я понял, что у меня больше нет ничего общего с ролью, которую я играл в мире, но просиживал надлежащее время в конторе и следовал правилам столь же строго, как всегда. Я первым приходил на фабрику и уходил последним, в шесть часов вечера, когда оставался только консьерж, потом гулял по городу, как раньше. Часто заходил в старую кондитерскую, иногда видел там свою жену - 'свою первую жену', чуть не сказал. Свою настоящую жену. Потому что я на самом деле никогда не чувствовал, что Юдит - моя жена. Она была другой женщиной.

  Что я чувствовал при виде свой первой, настоящей жены? Никаких сентиментальных чувств. Но кровь всегда отливала от щек. Я смущенно с нею здоровался и непременно отводил взгляд. Потому что тело помнит, знаешь ли, никогда не забывает. Это - словно море и берег, которые когда-то принадлежали друг другу.

  Но вовсе не об этом мне хотелось поговорить с тобою сейчас, когда я рассказал тебе почти всё. Конец этой истории - такой глупый, словно о нем тебе рассказывает самый глупый или заурядный человек. Всё равно рассказать? Да, конечно, раз начал, надо закончить.

  Понимаешь, старина, целый год мы жили в таком невообразимом физическом и психологическом напряжении. Год я жил, словно в джунглях среди диких зверей и ядовитых растений, и змеи прятались под каждым камнем или кустом. Наверное, этот год того стоил. Стоил того, что ему предшествовало и что произошло потом.

  Что предшествовало этому году, ты в основном знаешь. Но то, что произошло потом, даже меня слегка удивило. Вижу, ты думаешь, однажды я узнал, что Юдит мне изменяет. Нет, старик, об этом я узнал намного позже. Юдит изменила мне только один раз, потому что у нее не было другого выхода.

  Мне понадобился год, чтобы узнать, что Юдит Альдосо у меня воровала.

  

  

  Не смотри на меня так скептически. Я выражаюсь вовсе не фигурально. Это не мои субъективные чувства о том, что она меня обкрадывает, это - деньги в моем кошельке. Я имею в виду - в фактическом смысле, как пишут в своих блокнотах полицейские. Когда она начала воровать? О, сразу же, с первого мгновения. Нет, погоди. Дай подумать. Нет, это началось не сразу.