Быть может, существовали какие-то разумные причины для этой надежды. Мы могли надеяться, что исчезнет это всеобъемлющее ощущение хаоса, чувства, что этот беспорядок - навсегда. Может быть, что-то просто исчезнет - жандармерия, мишура и показуха, государственные приюты для собак, старомодные формы вежливости в обращениях, отношение 'это - мое, а это - твое', и 'твое - навсегда мое'. Что придет на смену? О, мы закатим грандиозную вечеринку, грандиозное ничто - человечество будет просто прохаживаться по улицам, пощипывать лангош и огибать груды щебня, отбросит все привычные узы: дома, договора, хорошие манеры. Никто не решался об этом говорить. Мы были заняты тем, что жили в аду и в раю одновременно. Именно так жили Адам и Ева в Эдеме до грехопадения. Именно так мы прожили несколько недель в Будапеште. После грехопадения. Это было самое странное время в моей жизни.
Потом в один прекрасный день мы проснулись, зевнули, дрожа от холода, у нас выступила гусиная кожа, мы поняли, что ничего не изменилось. Поняли, что 'иного' не существует. Тебя стаскивают в ад, поджаривают там какое-то время, потом, если однажды некая волшебная сила вытащит тебя обратно, ты несколько раз моргнешь, привыкнешь к реальности, и всё будет точно так же, как раньше.
Я была очень занята, потому что дни были заполнены ничем - всё, необходимое для выживания, нужно было добывать голыми руками. Нельзя было позвонить горничной и попросить то-то и то-то, как привыкли звонить мне сильные мира сего, да и я беззастенчиво звонила точно так же, из чувства мести, когда пришло мое время примкнуть к сонму богачей. Более того, мне даже негде было жить - никакой комнаты, никакой горничной, никого звонка, даже никакого электричества, чтобы звонок работал. Из кранов иногда текла вода, но в целом этого от них не ждали. Ты никогда не сможешь себе представить, какой восторг мы испытывали, когда наконец получали воду! На верхних этажах воды не было, воду для купания нужно было носить наверх из подвала ведрами, прямо на четвертый этаж: мы использовали эту воду для купания и стряпни. Мы не знали, что - важнее. Истинные дамы - а я себя считала одной из них - дамы, у которых вызывало неистовое раздражение отсутствие в центральной аптеке французских ароматических солей для ванны во время войны, вдруг поняли, что чистота не столь важна, как они всегда думали. Например, они поняли, что, для того, чтобы покупаться, нужна вода определенного качества в ведре, и вода эта была столь же подозрительной, как та, в которой варили картошку. А поскольку каждое ведро, которое несли наверх, нести нужно было собственноручно, они вдруг поняли, что вода - чрезвычайно ценное благо, она столь ценна и важна, что нельзя тратить ее на мытье рук после черной работы. Мы красили губы помадой, но не мыли шею и другие части тела с той же навязчивой тщательностью, как несколько недель назад. Мы выжили, конечно же, мне пришла в голову мысль, что во времена старинных французских королей никто ведь не купался по-настоящему, даже короли. Вместо купания люди обрызгивали себя с ног до головы теми или иными духами. Тогда не существовало дезодорантов. Это я точно знаю, когда-то прочитала в книге. Великие всё равно были великими, утонченные всё равно были утонченными - неважно, купались они или нет. Но от них просто воняло. Вот так мы тогда жили. Мы были - словно Бурбоны: от нас воняло, но мы были утонченными.
Но я всё равно надеялась. Шея и туфли мои были в грязи, и, хотя я достаточно долго в юности была в услужении, мне не пришло в голову обслуживать саму себя! Я ненавидела носить эти ведра с водой вверх по лестнице. Вместо этого я наведывалась к подружкам, у которых на кухне была вода, брала воду у них. Я слегка смачивала кожу и называла это купанием. Втайне я этим наслаждалась. Подозреваю, что другие тоже наслаждались, особенно - те, кто больше всего жаловался на отсутствие условий для купания. Словно снова стали детьми и катаемся в грязи. Было весело. Восстав после недель поджаривания в аду, мы наслаждались беспорядком и грязью, возможностью спать на чужих кухнях, отсутствием необходимости идеально купаться или одеваться.
Ничто не происходит в жизни просто так. Мы страдали от осады в качестве наказания за свои грехи, но наградой нам за все эти страдания стала свобода - по крайней мере, несколько недель безнаказанно вонять, мы были невинны, как Адам и Ева в Раю, которые, должно быть, тоже воняли, поскольку никогда не купались. Кроме того, было приятно не есть регулярно. Все ели то, что было под рукой, там, где оказались. Несколько дней я ела только картофельные очистки. В другой день я ела консервированное мясо краба, свиной бок, жаренный в жире, и кусочек сахара из очаровательного кафе на десерт. Я не толстела. Конечно, бывали дни, когда я почти совсем ничего не ела.