2

уже поставил на стол две металлические тарелки, такие же кружки, и готовился водрузить

сковороду, плюющуюся горячим жиром. Все было побитое, помятое, как и хозяин, но в отличие от

него вся посуда была как следует начищена песком.

- Вона, накупался! Ну, пойдем, милок, отведаешь, чем дед тут питается.

Уселся на колченогий плетеный стул, Вальду достался такой же стул, только с пятью целыми

ножками, напротив хозяина. Дед сегодня питался жареными яйцами — в оазисе жили какие-то

птицы — в обшарпанном чайнике был травяной чай, который взбодрил не хуже кафэо. И в

плетеной тарелке на столе лежали финики и пара кокосов. Зыба переложил часть яичницы гостю,

остальное шмякнул в свою тарелку. Вальду после «ремнево-водной» диеты завтрак показался

таким вкусным, что он моментально проглотил его. Чаю было вдоволь, и дед подливал и подливал.

- Воды у нас вдоволь, да и травы полно, пей, тебе надо сейчас много пить. А вот яйца только на

рассвете и только четыре-пять штук стянуть получается. Потом эти шмакодявки пребольно

щипаться начинают — когда солнца встают уже.

После завтрака хозяин скидал посуду в лохань, стоящую рядом с очагом, присел на чурбачок

и протянул:

- Ну, теперь самое время тебе рассказывать — что ты тут в песках разыскиваешь?

И Вальду ничего не оставалось другого, как поделиться с дедом своими злоключениями. Причем

начинать пришлось почти с самого начала — с того момента, когда он впервые увидел драконов

Хрона. Зыба оказался благодарным слушателем — он внимал рассказу, едва дыша, не перебивая,

лишь, когда паузы слишком затягивались, он нетерпеливо нукал, подстегивая рассказчика. По

окончании повествования покрутил головой:

- Эк тя малой, приключения-то всякие тянуть. Не сидится сопле в тепле, да? Мамку твою, коль

Хрон забрал, это – то же самое, что и померла она — отпустил бы ее, и самому легче было бы. А

девка та, что сперли у тебя крамсоны из-под носу, она, поди, уже у какого-нибудь тамошнего бухана

18

18

— это ихние купцы так называются, у которых рабов много — на простынях шелковых возлежит.

Оне, буханы, не всегда на девок падки, бывает и на юнцов клюють. Ну, или продали ее куда, еще

дальше. Куда даже ваши мирские купцы не захаживали. Или померла тож, а ты богов гневишь,

ищешь её всё. Она тебе не сестра и не жена — зачем она тебе?

- Дед, ну ты сказал! Мама жива — я бы почувствовал, если бы она умерла. И она бы пошла за мной

— даже в хронилища. А Стела — она мне кровница, а это ближе и жены и сестры. И она решила

помогать мне, не смотря на то, что очень хотела остаться с Киром — тот, кровник мой, я

рассказывал только что.

- Да помню я, чего ты тут рассказывал.

- Зыба, а вы тут как оказались? Среди песков один-одинешенек? А жена, дети?

- А пойдем-ка, я тебе покажу, как и почему. Как раз самое время.

Где-то неподалеку раздался едва слышный звон, и мелодичный перестук привел деда Тыкле и его

гостя на небольшую полянку, попасть на которую можно было, лишь изрядно оцарапавшись о

колючие кусты, растущие там и сям. Звон, чаканье и тиканье становились все громче по мере

приближения к полянке. Пробравшись сквозь шипастые кусты, Зыба и Вальд оказались среди

множества часов. Часы были большие и маленькие, лежали на деревянных подставках, висели на

стволах. Самыми удивительными были те, которые ходили по полянке. Да, да они ходили в

буквальном смысле этого слова. Четверо часов вышагивали по траве на суставчатых деревянных

ногах, которые издавали мерный шорох при движении. Кое-где на ветках висели небольшие

открытые полочки, на которых лежали маленькие часики, едва слышно издававшие своё «тик-так».

Зыба остановился в центре поляны, развел в стороны руки, указывая на все часы сразу:

- Вот, вот моё семейство. Хочешь, я тебе расскажу про каждого из них?

Вальд недоуменно поднял брови.

- Ты думаешь, оно что, часы, оне, значит и бездушные что ле? Как вона ваши, которые на башнях

ваших присобачены. Да те брегеты, что ваши кастыри таскают, думаешь, они моим-то ровня? Неет,

милок! Мои — живые!

Вальду подумалось: «Да уж, первое впечатление — оно самое верное. Как вот мне показалось

сразу, что дед не в себе, так оно и есть».

- Ага, ага, знаю я, что у тя в голове щас мелькает, что-мол, дед спятивший тут живет. Совсем в

песках двинулся. Гы. Только ты не прав. Иди, поближе посмотри.

Вальд нехотя шагнул на полянку — спятил дед или нет, а деваться некуда. И был изрядно удивлен:

те, что маршировали туда-сюда, вроде бы и не обращая ни на что и ни на кого внимания, дружно

развернулись — ну прям пастыри на параде — и пошагали прямо к нему. И намерения у них у

шагающих часов были явно недружелюбные. Пока дед не сказал, что Вальд «свой». Тогда часы

как-то неуловимо изменились — что-то в их циферблатах исчезло, злобность, что ли, и они

19

19