2

поднятые руки упали, и пришла смерть. В голос завыла Марьями при виде страшной кончины

своего достопочтенного, который всю жизнь старался жить по кодексу, и отступил от заветов

предка лишь ради спасения дочери. Упала достопочтенная рядом с усопшим на колени,

уткнувшись лицом в его безжизненную, быстро остывающую ладонь. Слова не шли с языка, из

горла лился лишь безудержный вопль. Осиротевшие сыновья, не зная, как помочь горю матери и,

еще не осознав своей потери, стояли, оцепенев, в изголовье.

Марьями подняла залитое слезами лицо, отвела растрепавшиеся волосы, и увидела сыновей.

Увидела тех, ради которых теперь ей предстояло жить. Растерянных и таких еще юных. Раскрыла

объятья и пришедшие сыновья столпились на коленях рядом с ней. В их памяти, сколько бы ни

прошло Новолетий, мать всегда останется бесстрашной воительницей, которая не отступила перед

темнобородым, защищая их жизни. Марьями внимательно вгляделась в своих сыновей:

- Дети мои, нам нужно догнать гостей и отдать им нашу карту. Поедет Бардем, и не спорьте со

мной. Сынок, ты должен будешь оставаться с астрономами до тех пор, пока не искупишь вину.

Корд — ты теперь старший и должен по наследству приглядывать за Торговищем, а ты, Салгар,

пока слишком юн, чтобы идти. Бардем, отправишься сразу после того, как попрощаемся и

похороним отца.

Глава 3.

Похищение.

Астрономы выбрали первый путь — прямиком через пески, не заходя к Вороньему берегу.

На карте были отмечены два оазиса, в которых они надеялись пополнить запасы воды. Припасов

должно было хватить с лихвой — Пергани, как опытные путешественники, знали, что и как

13

13

складывать. К полудню уже изрядно вымотались и путники и лошади, а укрытия от нещадно

жалящих солнц все не было видно. Первым не выдержал скакун Стелы, при подъеме на очередной

песчаный холм, он упал и уже не смог подняться. Из ноздрей хлынула кровь, и Стела осталась без

лошади. Вальд спешился, на его коня, чью морду замотали влажными тряпками, навьючили все

тюки и повели на поводу. Они совсем обессилели, колени подгибались, в горле першило от

сухости, когда слабым колыханием воздуха впереди замаячило нечто — то ли одинокое сухое

деревцо, то ли скала, неизвестно, как оказавшаяся посреди бескрайних песков.

Из последних сил дотащившись до укрытия, спрятались в тени. Вальд, едва отдышавшись,

почувствовал неясное беспокойство — где-то была вода, он оставил спутницу рядом с Серым и

потащился туда, куда звало его чутье. Совсем неподалеку доживал последние дни едва заметный

ключ — вода успевала лишь показаться в небольшой ямке и немедленно высыхала, испепеленная

безжалостными лучами светил. Вальд упал на колени и начал рыть, прорываясь к прохладным

струям. Когда глубина выемки достигла коленей, а кучка влажного песка рядом начала подсыхать,

вода забурлила, наполняя получившийся водоем.

- Стела, Стела! Пойди сюда! Тут вода! Я воду нашел! Серого веди, пусть пьет вволю!

Из тени показался силуэт девушки, она, на ходу разматывая тряпки, которыми укрывала лицо,

спешила к Вальду. Неведомо откуда на низких пустынных лошадках налетели всадники,

замотанные так, что казалось — в седле сидит тюк тряпичный, закричали отрывисто и страшно.

Тот, что был на сером жеребце, подхватил Стелу, ловким движением связав отчаянно

брыкающуюся девушку, бросил ее поперек луки впереди себя. Вальд дернулся за ними, но,

получив удар по голове, рухнул рядом с ключом. Последнее, что он запомнил, перед тем как

погрузиться в забытье, был странный меч одного из нападавших — с волнистым клинком,

длинный, с двумя гардами, и на клинке еще странный символ какой-то выбит.

Очнулся Вальд от холода. Это днем Крогли сжигает тех, кто забрел в ее пески, заживо, а

ночью же промораживает до костей. Голова раскалывалась от боли — ощупав ее, обнаружил, что

на затылке красуется неимоверных размеров шишка и спасли его от неминуемой смерти — череп

бы треснул, если бы не они — его густые волосы, которые он так и не удосужился подстричь перед

путешествием. Дополз до ключа, застонал от бессилия и боли — похитители засыпали его

полностью. Но они еще не знали, с кем связались — настырности Вальду было не занимать. В

первую очередь, надо было добыть воду, а потом уже подумать об остальном — о похищенной

Стеле, о Сером, о припасах и всем остальном, что еще оставалось важным. Рыча и постанывая, он

выкидывал влажный прохладный песок, как роют животные. Песок становился все мокрее, но воды

не было. Приложил горсть холодного песка к голове — полегчало. Сообразив, ткнулся головой в

кучу, которую только что нарыл — о, блаженство! Боль отступала, лишь в шишке на затылке

постукивая маленькими молоточками. Отдышался, отряхнулся от песка и снова рыл, пока не