2

Пробу сил решила отложить на тот момент, когда все будет готово к путешествию.

Получится — замечательно, через несколько мгновений оказаться среди сестер, прижаться к

морщинистой щечке бар Катарины, что может быть лучше. Не получится — берем узелок, и топаем

ножками, надеясь лишь на удачу и слабенькие человеческие силы. Янина, несмотря на свою

молодость, а, может быть, благодаря ей, любила все делать обстоятельно и скрупулезно, поэтому

все окончательно было готово лишь через два дня.

И вот, новое утро. Ведьма стояла на опушке с сумой за плечами, мешок с книгой держа в руках.

Разожгла небольшой костер, кинула в него найденные в хижине травы, и произнесла заветные

слова. Сначала ничего не происходило. Уж было собралась огорчаться. Потом яркие лучи

взошедшего Прима осветили какую-то неясную тень, что появилась рядом с костром —

полупрозрачная дверь, приобретающая все более отчетливые очертания. Вскоре дверь стала

реальной, такой же, как хижина и родник неподалеку, как кусты, как Тишка, сидящий возле ног и

испуганно шипящий. Кота Янина решила взять с собой, не бросать же того, кто составлял

компанию в это тоскливое время. Наклонилась, подняла кота, он немедленно вцепился в плечо,

раздирая одежду и царапая кожу до крови. На сердце трепыхалась тонкими крылышками радость,

грозя перерасти в неконтролируемую эйфорию, пульс уже и так бился где-то в районе горла. Пусть

188

18

круговины и не открылись, но силы вернулись. Чуть поздновато — лечебная магия могла бы спасти

Вейлина, но уж лучше так, и еще можно успеть помочь Вальду. А, может быть, хирдманн и был

жертвой, которая открыла путь силе...

Закрыла книгу, спрятав ее в мешок, поправила узел на спине и потянула за дверную ручку.

Дверь, едва слышно скрипнув, открылась, оттуда повеяло влажной прохладой и послышался

неясный гомон. Янина оглянулась, прощаясь с оазисом и шагнула вперед.

Глава 28.

Доверие.

Медный дракон летел сквозь хронилища, стараясь не приближаться к тем закоулкам, в

которых виднелась хоть какая-то тень. Во мраке мог быть или темнобородый или его приспешники,

которые всегда предпочитали тьму. Вальд сидел между крыльев, крепко держась за выступающие

чешуи, его так и подмывало заорать на все хронилища что-нибудь громкое и непристойное, просто

так из чистого озорства. Дух захватывало от полета: тьма — быстро-быстро мимо, свет —

медленное планирование. На память приходило полузабытое путешествие на драконах в детстве —

тогда полетом насладиться не было возможности — слишком уж было страшно. Купер не любил

тьму, хотя не особо страдал, попадая в затемненные области. И с ним было достаточно безопасно.

Вальд поверил ему. Поверил дракону, хотя давным-давно поклялся себе не верить ни одной

летающей ящерице. А этому Медному поверил. Может быть, потому что в темно-золотых глазах

этого ящера ярким светом сияло то, чего не было в проклятой семерке драконов-похитителей:

доброта и человечность. Ха, человечность у дракона, да уж… Ну, а как иначе ее назвать —

драконочность? Пусть уж лучше будет человечность. И Купер обещал помочь в поисках Селены.

Уж он-то знал эти места вдоль и поперек: Зад-на-колесах гонял маленьких драконов по всем

хронилищам, добиваясь, чтобы ящеры могли ориентироваться в запутанных лабиринтах, не глядя.

И чтобы могли пробраться и в узкие лазы, и не потеряться в огромных пещерах. В хронилищах

постоянства и нет мест, которые всегда остаются такими же, как при создании. Кроме пыльного

зала для любимцев Хрона — бывших драконов-оборотней. При полете сквозь хронилища важно

помнить о ловушках разума, создающих иллюзии. А уж это смогли вбить в голову даже Медному

дракону. И он летел, летел не останавливаясь ни перед каменными стенами, возникающими на

пути, ни перед огненными завесями, грозящими сжечь все, что попытается проникнуть сквозь них,

ни перед водными потоками, что норовили смыть их куда-то во мрак. Лишь однажды дракон резко

вильнул, уходя в сторону, когда пролетал над неким подобием залы для занятий, в которой мерзкое

подобие человека восседало на стуле с колесами, размахивая огненным прутом над съежившимся

драконом, переливающимся разными цветами — видимо от страха. Оказавшись достаточно далеко

от этого места, Купер, сложив крылья, пошел на посадку.

189

18

- Мне надо чуток передохнуть. Вид моего бывшего ментора выбил из колеи, я не могу

сосредоточиться. Если полетим дальше, можем попасть вовсе не туда, куда бы нам хотелось.

- А кто это был, над которым этот ваш Зад-как-его-там огнем махал?

- Это Радуха, он самый младший. Его тоже не очень-то жалуют. Но про него Зад говорит, что

Радуха хоть в перспективе может оказаться хорош, а я безнадежен. Радужный дрессировке