2

давние-предавние времена, покидая из Блангорру со Стелой. Хотел по горячим следам, так сказать,

настигнуть и покарать. Ну да, ну да... И настиг, и покарал...

- Знаешь, у меня ничего нет, что принадлежало ей раньше. Но есть я.

- И что?

- Я — часть ее, можешь обнюхать меня. И я расскажу все, что помню о ней.

- А я смогу тебя лизнуть?

- Это еще зачем?

- Вот чудак-человек! Нужно мне.

- Ладно.

- Отвернись, мне нужно снова в драконью шкуру вернуться. У человеческого носа нюх не тот, что

нужен.

Купер обрел свой устрашающий вид. Вальд старательно зажмурил глаза, и начал говорить. Уж и в

глотке пересохло, а он все говорил и говорил — столько накопилось несказанного и вспомненного

в этом захолустном местечке хроновых обиталищ. Остановился, прислушался — как-то

подозрительно тихо. Приоткрыл один глаз, потом другой, потом вытаращил оба: дракон спал, почти

совершенно бесшумно, уютно свернувшись, прикрывшись крыльями. «Вот же, зараза, а кому я

здесь распинаюсь!?». Возмущению астронома не было предела, уже было собрался что-нибудь

сделать — каменюку кинуть, или пнуть, что ли, как дракон открыл один хитрющий глаз:

- Поверил, да?

- Гад ты! Понимаю я ваших старших драконов, за что они тебя невзлюбили.

- А что я? Я давно уже все понял, все, что нужно услышал. Но тебе надо было выговориться, у

меня лапы устали. И голос у тебя больно убаюкивающий, вот я и вздремнуть вознамерился. А ты

— каменюку! Друг, тоже мне, называется!

- Ладно, все равно тебя не переспорить. И ты обещал мысли не читать! Дальше что?

192

19

- Да я случайно читанул, по привычке. Мы прям сейчас полетим или поспим? Мы последний раз

спали в пещере с озером.

- Какой-то мне слабенький дракончик попался. То спать, то жрать, то передохнуть.

- Зато мне попался матерый астрономищще, лететь бы да лететь. На чужой-то спиняке.

Вальд замолк, и вправду, ему-то между крыльями сидеть совсем не тяжко.

- Убедил. Спим здесь. Как проснемся, так и полетим.

- А еда и вода?

- Что еда и вода?

- Здесь неподалеку еще одна пещера с озером есть, может до нее доберемся?

- Вот и противная ты зверюга! Сначала убеждал меня рухнуть прям тут и спать. А теперь тебе

удобства потребовались, - возмущался бурно, махал руками, чуть ли ногами не затопотил.

Дракон преспокойненько выдержал нападки, разглядывая сияющие когти на лапах:

- Я о тебе беспокоился.

Вальд поперхнулся воздухом и заткнулся. Молча залез между крыльями, вцепился в чешуйчатый

гребень.

Пещера, в которую астронома принес дракон, до дрожи напоминала Пещеру Ветров. Ту

самую, что служила тюрьмой похищенным детям с печатью крови, ту самую, в которую

посторонним вход запрещен, в которой творится всякая хроновщина. Хотя, если откинуть давние

страхи и всякую мистику — в хронилищах-то — в том озере было полным-полно рыбы. И берег

был тоже песчаный, мягонький. Вальд соскользнул по чешуйчатому боку, подошел к маслянисто

поблескивающей в полумраке воде.

- А откуда здесь свет?

- Заговорил, наконец! Ура! А я уж было подумал, что тебя совесть заглодала в кость, и ты обет дал

никогда не разговаривать с драконами. И не обижать их.

- Ох и язва же ты! Я извиниться хотел. Теперь передумал. Свет откуда?

- Видишь ли, мой человечий друг! Если оставить все хронилища во мраке, пропадет половина

ужасов, которые пугают здешних обитателей до смерти — буквально. Понимаешь, эти ужасы

видны только при свете, поэтому темнобородый и сотворил некоторое подобие здешних светил для

некоторых закоулков. А мрак полнейший здесь есть, полно его, прям ложкой хлебай.

- Темнобородый мне не кажется таким уж страшным, как его описывают. В нем есть какие-то

человеческие черты, что ли.

- А кто тебе сказал, что зло должно быть абсолютным? Это такая скучища, что-то абсолютное,

идеальное. Хрон поэтому и мотается к вам на Зорию, ну или раньше мотался, как только случай и

ваша Семерка ему позволяла. Или когда они были заняты. Его привлекало ваше несовершенство.

Для зорийцев здесь отдельные помещения выделены, чтобы не смешивать с другими. А как же,

богоподобные люди! Даже ваши свободнокровки здесь бывают, хотя у них другие боги, они же в

193

19

вашу Семерку не верят, а вот Хрон есть и у них. Даже крамсоны! Взять вот крамсонов. Когда ты

был в Крамбаре, видел их Олафа?

- Видел. И что?

- Одна из его ипостасей — Олаф темнобородый карающий. Никого не напоминает?

- А откуда ты знаешь, что я там побывал?

- Я же тебя обнюхал, я тебя слушал. И слушал очень внимательно. Я знаю теперь о тебе

практически все. Если удастся твою кровь попробовать — я могу становится тобой.

- То есть как это?

- Так это, передразнил Купер, - Буду превращаться в тебя и девок зорийский совращать.

Вальд покраснел:

- Каких девок?

- Да ладно, пошутил я. И твоя Янина жива.

Вальд вздрогнул:

- Ты опять? - потом насупился, глянул исподлобья, - Ты можешь это наверняка сказать?

- Почти. Здесь ее нет. Если у песчаных ведьм нет своих мест упокоения или наказания, она будет

или здесь или в полях Семерки. Так что: она или в полях или жива. А судя по тому, что ты мне о

ней рассказывал — жива.