2

- Эх, очень мне не хочется вам об этом рассказывать. Но... Да, несомненно, мы все знаем о двух

девушках из клана астрономов, и пяти детях, которые спасли Мир. И мне очень жаль, что такое

случилось с твоей матерью. Хрон редко отпускает своих жертв. И ваше путешествие к нему может

оказаться смертельным. И, скорее всего, оно и будет смертельным, если только... - перебил сам себя

и вновь задумался.

Вальд в нетерпении начал ерзать:

- Ну, пожалуйста, не томите. Вы хотите, чтобы я на ваших глазах от любопытства скончался?

Азель усмехнулся:

- А ты манипулятор, хотя и шутник! Ну да ладно, коли начал, так надо и заканчивать. Я терпеть не

могу неоконченных дел. В общем так: Стела слышала верно, за песками пустыни Крогли есть те,

кто поклоняется древнему злу – проклятой дочери темнобородого, Тайамант — их божество. И

этих племен целых три.

Вальд вздохнул с облегчением. Купец продолжил.

- Но, ты не спеши радоваться. Эти три племени постоянно кочуют — это раз, они враждуют друг с

другом — это два. И самое главное — это ведьмы. Откуда они взялись — никто не знает, ходят

слухи, что они из других миров — в своих мирах они умерли и попали к нам — то ли наказание

какое отбывают за свои грехи, то ли награда это им — не окончательная смерть, а какое-никакое

существование.

У Стелы заблестели глаза:

- Я же говорила!

6

6

- Да верил я тебе, верил. Только где мы их искать-то будем?

-Дети, дети. Вы не поняли. Самое главное в том, что я рассказал, это не то, что они существуют и

где они существуют. Даже их происхождение — неважно. Важно то, что они — ведьмы, вы

понимаете это? Что вы слышали о ведьмах?

Оба астронома в замешательстве пожали плечами:

- Да так, слухи всякие, сказки в детстве.

Купец поперхнулся дымом, закашлялся, багровея. Прибежала Марьями со стаканом воды и

пузырьком какого-то снадобья. Заворчала с порога, что-де сам зельем этим трубочным травишься,

еще и детей дышать заставляешь. Накапала несколько капель из пузырька, и подала мужу.

Улыбнулась, повернувшись к диванчику:

- Не заговорил он вас еще? Может чаю принести?

Стела, смущенно кивнула, чай, поданный за ужином, ей понравился. Дикие такого напитка не

знали, пили в основном кобылье молоко, подогретое с жиром и водой, да соли еще добавляли. А

чай, да в который еще и добавляли мед — ооо, этот напиток ей нравился больше. Марьями

упорхнула. Купец уселся за стол, подвинув поближе тяжелое кресло, похрипел еще, откашливаясь,

и одним глотком допил лекарство из стакана, поморщившись. Видимо, гадость была несусветная.

- А, вспомнил! - заскрипел креслом, отодвигая его, и полез на полку, что висела рядом — искать

что-то.

Вернулась Марьями, осторожно неся поднос, заставленный всякой вкуснятиной, следом

Полденьги несла за ручки фыркающий самовар. Приготовили все для чаепития и упорхнули.

Полденьги попыталась остаться, но мать утянула ее за руку с собой. Потом из-за приоткрытой

двери послышалось тихое сопение и невнятный шорох. Азель насторожился, для вида продолжая

шуршать перебираемыми бумагами, потом бесшумно подкрался и рывком открыл дверь, из-за

которой вывалились все трое братьев, едва не упав от неожиданности. Засмущались, младший

раскраснелся, уставились в пол, невнятно что-то гудя в оправдание, что, мол, тут за дверьми какие-

то шуршания были, вот мол, мы и искали, что такое тут творится, подумали, что мол, вдруг мыши

или еще какие грызуны завелись. Азель усмехнулся, и отправил всех троих на кухню:

- Матери скажете, что я вас наказал, а наказание — пусть сама придумает.

Братья ушмыгнули, аккуратно притворив дверь.

Вальду стало любопытно:

- И что, они, в самом деле, придут и скажут, чтобы достопочтенная их наказала? Сами и

добровольно?

- Естественно. У нас тут никуда же не скроешься, да и народу не так уж много, чтобы я в суете

забыл об их наказании. Марьями знает их шкодливую натуру и придумает, как силы братьев в

мирное русло направить — для них это и есть самое-самое наказание. А! Вспомнил!

7

7

Рискуя свалиться, полез куда-то под самый потолок, забравшись на лесенку, стоявшую рядом с

полками в углу. Зашуршал бумажками, чихнул от поднятой пыли. Астрономы сидели, не

притронувшись к угощениям — было неловко как-то — и за любопытствующих наказанных

братьев и за то, что купца озадачили. Слишком чужие они здесь — и по крови чужие, так, гости

лишь, забредшие на огонек темным вечером.

Азель ловко спрыгнул с лесенки, откатив ее на место, победно помахал найденным рулоном:

- Вот оно, нашлось-таки! А вы что сидите, как неродные? Марьями для вас расстаралась, все

остынет! А ну, давайте-ка по чайку сначала, а потом уж будем серьезные разговоры разговаривать.

Достопочтенный, стараясь рассеять возникшую неловкость, которую он почувствовал всей кожей,

рассказывал всяческие свои приключения, которым случалось быть, когда он разъезжал по Диким