_2014_10_07_09_17_46_052

Фрэнсис получил титул баронета, присутствие Эджерли неда-

86

ЧАСТЬ I. ГЛАВА VII

леко от важных для страны событий, а то и в самой их гуще под-

тверждалось документальными свидетельствами. Сомнений уже

не было — Эджерли действительно знали тех, о ком говорилось

в некоторых произведениях.

Первая книга собрания — поэма Шекспира «Венера и Адо-

нис» — завораживала Джима своей тайной. Ее сюжет заимство-

ван из «Метаморфоз» Овидия. При жизни Шекспира это было

самое популярное из его изданных произведений. Венера, по-

коренная красотой Адониса, уговорами, мольбами и другими

способами пытается пробудить в нем взаимность. Тщетно. Адо-

нис остается холоден к Богине любви. Он погибает во время

охоты на вепря.

На титульном листе поэмы нет имени автора. Оно появляется

лишь на следующей странице, под посвящением «ГЕНРИ

РАЙОТСЛИ, герцогу САУТГЭМПТОНУ, барону ТИЧФИЛДУ».

Шекспир дарит поэму «его милости», по всей видимости, как за-

казчику ее издания.

Титульный лист издания гласит:

ВЕНЕРА

И АДОНИС

vilia miretur vulgus; mihi flavus Apollo

pocula Castalia plena ministret aqua*

Знак издательского дома Филда

ANCHORA SPEI**

ЛОНДОН

Напечатано у Ричарда Филда для продажи

в лавке «Белый грейгаунд»

в подворье Святого Павла.

1593.

* «Манит пусть низкое чернь! А мне Аполлон белокурый.

Пусть наливает полней чашу Кастальской струей!» (лат.). Овидий. О любви.

** Якорь надежды (лат.) (прим. автора).

87

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

И поверх этого Джек Эджерли через несколько лет после

того, как книга была издана, собственноручно поставил свою

печать: «Знаком этим отмечаю я книгу, в коей говорится о тех, кого

довелось мне знать».

Джим время от времени возвращался к этому, не дававшему

ему покоя, занятию: медленно перелистывая страницы книги, он снова и снова вглядывался в имя Шекспира, посвящение Са-

утгэмптону, в античные имена. Кого же ты знал из них, Джек?

Кого?

В тот день, в поезде, он смотрел на проносящиеся за окном

зеленые июньские просторы – поля, холмы, покрытые лоскут-

ными одеялами трав и злаков всех оттенков зеленого с яркими

заплатами лимонно-цветущего рапса. Лора Марлинг в наушни-

ках пела:

Не плачь, малыш, у тебя есть так много,

для чего нужно жить…

…когда-нибудь ты вновь улыбнешься…

Многие этого не делают,

И многие остаются неназванными *.

«И многие остаются неназванными». И вдруг ему вспом-

нился эпизод из подростковой юности, интенсивность пере-

живания в котором была тогда сильнее всех последовавших

в его жизни надрывающих сердце разрывов и потерянных

встреч. У него впервые в жизни болело сердце от нестерпи-

мого чувства утраты, нагрянувшего в считаные секунды, почти молниеносно после того, как в его воображении, завла-

дев всеми чувствами сразу, появился образ одной-единствен-

ной женщины. Ему было тогда лет пятнадцать. Перебирать

несвязные образы фантазий, будоражимый желанием поторо-

пить время, чтобы получить первый опыт, он начал двумя го-

дами раньше. Однако до сих пор это все напоминало то

запрещенную шалость, то знобящие приступы жара, с какими

раньше он сносил болезни вроде ангины и гриппа. Но вдруг

все переменилось. Его желание еще было смешано с пугливой

* Марлинг Лора. Песня «Проигрыш» (прим. автора).

88

ЧАСТЬ I. ГЛАВА VII

настороженностью перед пропастью собственного любопыт-

ства. Он читал тогда очерк Вирджинии Вулф «Своя комната», готовясь к сдаче эссе на тему «Феминизм в литературе ХХ ве-

ка. 1000 слов. Обсудить». Энциклопедия подсказала, что

«Своя комната» — это отличная декларация как раз на тему

феминизма: «У каждой женщины, если она собирается

писать, должны быть средства и своя комната». Читая, од-

нако, он нашел другое. Можно сказать, что он нашел ее —

свою женщину.

С одной из страниц на него взглянуло лицо, не похожее ни на

одно другое. Его сотрясла такая дрожь, что он едва не охнул. Если

самоощущение мужчины в мужчине просыпается прежде, чем он

получает первый опыт близости с женщиной, если он взрослеет

от самого осознания того, что он — мужчина, то с Джимом это про-

изошло именно в тот момент. Он читал и видел ее. Необычайный

этот образ девочки, похожей на смелых женщин в пьесах Шек-

спира, которые ради любви не боялись блеснуть отвагой, красо-

той, талантом, находчивостью и умом, трогал до слез, радовал, волновал, горел в воображении, вызывая желание чуть ли не рас-

твориться в ней.

Дальше… он не мог выйти из лабиринта отчаянного сопро-

тивления тому, что написала о ней Вирджиния Вулф. Он то

и дело возвращался к предыдущей странице, переворачивал

ее, не желая потерять этот образ, по замыслу автора пропавший

однажды без вести и растертый под лондонскими мостовыми.