_2014_10_07_09_17_46_052

смелые картины, какие представали перед ним, когда он читал Те-

ренция и Овидия, казались ему теперь наивными детскими догад-

ками по сравнению с тем, что он чувствовал. Ночью он едва с ума

не сошел от всплеска необузданной и исступленной силы, спле-

тенной, словно душители Лаокоона, из телесного буйства, жела-

ния и томления. Он не узнавал себя. С каждой минутой его

неуверенность и страх исчезали, поглощаемые волной иного

свойства. Это была твердая решимость, если даже господину Вот-

роллье будет угодно отказать ему, прийти к мадам Вотроллье. Го-

ворить с ней, найти возможность служить ей, как угодно, стать, если не учеником, то покорным рабом, послушным слугой, чтобы

хоть однажды ненароком она оказалась рядом столь же близко, как при первой встрече, когда, наклонившись к нему, прошептала:

«…и по секрету признаюсь, — мне тоже».

Жаклин Вотроллье невозможно было отказать ни в красоте, ни

в уме и образовании, ни в чувственности, ни в таланте, ни в здра-

вом смысле, присущим женщинам ее породы. Ее красота гармо-

нировала с редкими свойствами личности. Ричард заинтересовал

ее и очень понравился, как нравился многим. Но у нее, в отличие

* Добро пожаловать к Вотроллье! (фр.) (прим. автора).

220

ЧАСТЬ II. ГЛАВА VII

от многих, была возможность видеть его изо дня в день. Наблю-

дая, как он осваивал мастерство и учился жить в большом городе, полном развлечений и соблазнов, Жаклин быстро поняла, что он

собой представлял. Ричард был человеком цельным. Он не отвле-

кался. Не распалялся. Не обращал внимания на восторги по

поводу своей редкой красоты, просто не думал об этом. Он отно-

сился к своему любимому делу со страстью. С неподдельной

страстью. Очень скоро для нее перестал быть секретом еще один

источник его верности и преданности их дому. Она сама.

Во время одного довольно длительного пребывания мужа

в Шотландии Жаклин пригласила Ричарда отужинать с ней.

«Только здесь и можно стать настоящим мужчиной».

Жакнетт, как ее называли самые близкие, обладала богатой фан-

тазией, и, будучи на семь лет старше Ричарда, не утратила, а за

годы работы с разнообразными поэтическими и философскими

текстами еще более развила свою способность утонченно, неорди-

нарно и с изяществом носителя тайных знаний смотреть на мир.

Она узнала в тонкостях издательское дело и полюбила эту работу.

Она изобретала, она придумывала, она вдохновляла. Она обучала

иностранным языкам — французскому и испанскому — близких их

дому людей. Гугеноты-эмигранты, скрывающиеся на благословен-

ном острове под защитой королевы-протестантки, приходили

к ним, как в надежную гавань. Ричард сам вырос в семье католи-

ков, не по своей вине ставших чужими в своей стране. Он с сочув-

ствием и пониманием относился к эмигрантскому, в основном

французскому, обществу, окружавшему Жаклин. А там, где была

она, суждено быть ему.

К двадцать второму дню рождения Ричарда Жакнетт со свой-

ственной ей изобретательностью и находчивостью приготовила

ему подарок, говоривший о ее изысканном вкусе и стиле.

— Милейший господин де Сенльен, я прошу вас, я вас умоляю, я настаиваю, — говорила она Клоду де Сенльену, писавшему в Анг-

лии также под псевдонимом Холибэнд, своему давнему другу, от-

ношения с которым перешли к ней по наследству от отца.

Де Сенльен написал превосходный учебник четырех языков: итальянского, латыни, французского, английского. И хотел

назвать его «Грамматика для продвижения в изучении…» — далее

следовало перечисление языков. Ричард к тому году уже в совер-

221

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

шенстве знал все, во многом благодаря чуткому и можно даже ска-

зать чувственному наставничеству Жаклин.

Ей пришла идея, не осуществить которую она не могла.

— Месье де Сенльен, давайте назовем ваш учебник «Флори

Филд».

— «Флори Филд» — но почему?

— « Campo di Fior или Цветущий луг четырех наречий: для продвижения

в изучении латыни, французского, английского и, главным образом,итальянского». Ну, я прошу вас, это так прекрасно. К тому же мы

украсим издание самым изящным орнаментом и самыми превос-

ходными инициалами по всему тексту. Мы сделаем это в честь учи-

теля моего достопочтенного отца и вашего друга, а что может

быть благородней, месье де Сенльен?

— Вы знаете, что вам невозможно отказать, когда вы говорите

так ласково.

— Так не откажите, милейший мой, добрейший мой друг. Согласи-

тесь! Вы увидите, это пойдет на пользу вашему блистательному труду.

В июле 1583 года, ко дню рождения Ричарда в издательстве Вот-

роллье был издан учебник «Флори Филд»*.

Ни одной женщине в Лондоне, в стране, да и на всем белом

свете не пришло бы такое в голову. Судьба, в которую он с некото-

рых пор стал верить, давала ему в ее любви — все наполняющей, всему отвечающей, все значащей и объясняющей — непостижи-

мый, ничем не заслуженный аванс, отслужить который ему, верно, и всей жизни не хватит. Жакнетт стала всем. Она делилась с ним