2039

Уткин продолжил невозмутимо, не обращая внимания на трикстера:

– И решили с этой ночи оставаться здесь. А то время от времени, как делаем, уже несерьезно. Да и вообще…

– А кто еще?

Он не успел ответить, из стены раздался голос Глебова:

– Мы с Уткиным и Лавром уже перетащили сюда спальники. На дорогах неспокойно. Да и патрули появились какие-то непонятные… То ли шариатские, то ли православные, но все равно дикость и средневековье. Не полиция, а так… Ленин сказал, что упавшую власть нужно успеть подобрать раньше других, что большевики и сделали…

– Шариатский патруль, – сказал Южалин, – организовался раньше других, а следом что-то исконно-посконное, что еще круче и дремучее…

Стена превратилась в экран, разбитый на квадраты дисплеев, отовсюду на меня смотрят очень серьезные и озабоченные лица. Я увидел среди них также заведующего лабораторией Сокола и его сотрудников, теперь они не просто работают с нами в плотной связке, а часть моей команды…

Шенгальц добавил:

– Охрану тоже стоит усилить.

За последнее время все похудели и как-то подтянулись, даже горбатые спины кабинетных ученых вроде бы стали прямее, Камнеломов точно скажет, что благодаря его курсу молодого бойца-мясоеда.

– Хорошо, – ответил я кратко, – но от сна много не урывайте. Нашу систему предупреждения не так просто подавить. Тревогу поднимет вовремя.

– Говорят, – сказал Тютюнников, – у них есть подавлялки?

– У них много что есть, – ответил я с горечью, – раз уж воинские части начинают разбегаться. Но пользоваться надо уметь…

– Догадаются отловить специалистов, – предположил Барышников. – На это уйдет время, но, когда все отладят, нам кранты.

Уткин сказал с тоской:

– Шеф, вы о таком повороте писали еще семь лет тому! Но никто не поверил.

Карпов хмыкнул.

– Я и теперь не верю, хотя, если выгляну в окно… Почему вдруг?.. Шеф, когда вы писали о таком сценарии, ничем его не подкрепили! Потому даже мы вежливо промолчали.

Южалин сказал хмуро:

– Но шеф все-таки как мог, так и приготовился. Здание крепкое, на окнах железные решетки времен Николая Второго, даже подвал очень даже солидный, хотя и был засран по самую лестницу. У нас же принтеры всякие, подземные кабели, аккумуляторы… Продержаться можно долго.

Я промолчал.

Глава 4

Директор пробыл в клинике вместо недели почти месяц, но вышел в самом деле освеженный, помолодевший. Даже морщины с лица исчезли, хотя нас это волнует меньше, чем женщин, была бы в порядке эрекция.

В ответ на поздравления сообщил нам, что еще недельку точно отдохнет дома, процедуры измучили, а временно исполняющим его обязанности остается пока Малыгин Гарольд Анатольевич. До особого распоряжения.

Камнеломов вскинул брови и в недоумении повернул голову в мою сторону. Я двинул плечами – директор намного старше и умнее в таких делах, что-то задумал, а нам нельзя отвлекаться в мире, что все больше сходит с ума и уже, похоже, прогнозируемо пошел вразнос.

Мы себя относим к элите высоколобых, хотя для абсолютного большинства населения сливки общества это блогеры, шоумены, оборзеватели и прочие клоуны, а также всякого рода гладиаторы, от футболистов до борцов без правил.

Но только мы помним, что все еще живем в этих телах животных, как и неолуды, этот дикий мир прошлого, который вот-вот покинем, все еще наш, потому с особой тревогой вслушиваемся в новости этого уходящего мира.

Диана в моем кабинете появляется все чаще, повод серьезный, я теперь исполняю обязанности директора, потому мое ментальное здоровье приобретает для коллектива все большую ценность, как она сообщила с заметным оттенком злорадства.

– У нас равноправие, – напомнил я.

Она красиво расположилась в кресле, откинувшись на спинку и забросив одну ногу на поручень, я старался не смотреть на ее длинную элегантную ногу, совершенство которой отточено миллионами поколений очень энергичных и живучих предков, а она с загадочной улыбкой следила за мной из-под приспущенных длинных ресниц, густых, как у Элизабет Тейлор, у которой из-за генетической мутации их было два ряда.

– Цезарь тоже был одним из сенаторов, – обронила она. – И отказывался принимать титул императора. Равноправие чтил. И демократию.

– Я точно не Цезарь, – сказал я.

– Но ему пришлось взять власть, – обронила она. – Тогда безумие охватило Рим, а сейчас весь мир… Как сегодняшний день прокомментит наш загадочный футуролог?

Я ответил вяло:

– Почему загадочный? И вообще такое комментить должен психолог. А то и вовсе психиатр. Слишком долго человека приучали к высокому… Вот и сорвался. Как тот любовник, что ночь просидел в шкафу с изысканнейшими духами, а утром взмолился, чтобы дали говна нюхнуть…

– К высокому? – возразила она совсем тихо. – Шеф, это вы о казино, стриптиз-барах, футболе, боях без правил, шоу-герлз?

– Все для простого человека, – напомнил я. – Но если человека не тянуть вверх, он потянется вниз, как уже случилось, а там внизу становится очень простым, а затем и простейшим. Вот и доублажали простого до уровня бабуина.

Она сказала мягко:

– Шеф, а вы хоть когда-то бываете простым?

Я буркнул неохотно: