22 июня 1941: тайны больше нет

К слову сказать, это прекрасно понимал и сам Шуленбург, о чем он лично заявил Гитлеру еще во время аудиенции 28 апреля 1941 г. Вот его слова, сказанные фюреру: «Россия очень встревожена слухами о предстоящем нападении на нее Германии. Не могу поверить, что Россия собирается напасть на Германию. Если Сталин не мог идти вместе с Англией и Францией в 1939 году, когда эти две страны были еще сильны, то сегодня, когда Франция разгромлена, а Англия жестоко побита, он тем более не примет такого решения. Наоборот, я убежден, что Сталин готов идти нам на дальнейшие уступки»[207]. Трудно сказать, зачем он произнес перед Гитлером последнюю фразу — то ли хотел угодить ему, то ли откровенную отсебятину порол. Ни о каких уступках со стороны Сталина и СССР и речи быть не могло. Сталин никогда не торговал суверенитетом СССР.

Тут дело явно в том, что ни в Третьем рейхе, ни в Англии того времени, ни во Франции до ее позорного разгрома и капитуляции, ни тем более за океаном никогда до конца не понимали, если вообще понимали, что принципиально жестко осознававший свою глобальную ответственность за судьбу СССР и его народов Сталин исповедовал и придерживался тогда лишь одного замысла, который он совершенно откровенно продемонстрировал еще 23 августа 1939 г.: СССР с Германией ровно настолько, насколько западные демократии не столько не с СССР, сколько против него. Но не более того, чтобы тем самым как минимум на какое-то время оттянуть фатально неминуемое столкновение с Германией, неизбежность которого предрешало постоянное и целенаправленное провоцирование Западом Германии к нападению на Советский Союз, а также обеспечить СССР более выгодные стратегические условия вступления в неминуемую не по своей воле войну! Что он и сделал!