22 июня. Черный день календаря.

Вторую половину этого трагического дня я про­сидел в кювете шоссе на окраине города у телефон­ного аппарата промежуточно-контрольной точки. Мимо на запад прошла крупная бронетанковая часть, порвавшая кабель в нескольких местах. С большим трудом удалось восстановить связь со штабом дивизии, что, возможно, спасло мою жизнь. В конце дня я получил по телефону приказ бросить все и как можно быстрее вернуться в штаб. Здесь меня ожидали два драматических известия. Все авиационные части получили приказ немедленно покинуть город и уходить на Восток. Такое решение было, без сомнения, оправдано не только огром­ными потерями самолетов, но и уже обозначившим­ся быстрым продвижением немецких танковых ко­лон, стремившихся охватить Белосток с севера и юга. Вторая новость была не менее ошеломляю­щей: в конце дня застрелился командующий авиа­цией ОБВО генерал Копец. Я встречал его в штабе дивизии. В памяти остался высокий молодой гене­рал в кожаном пальто. По-видимому, он являлся одним из тех, кто понимал свою ответственность за разгром авиации округа, последствия которого ро­ковым образом сказались на наших военных неуда­чах лета и осени 1941 г.

Поздним вечером 22 июня длинная колонна по­кинула Белосток и уже ранним утром понедельника была далеко за городом. В машинах находились только военные с голубыми петлицами — оставши­еся без самолетов летчики, авиационные техники, связисты, интенданты. Так для меня начались дол­гие дороги войны».

После неудачной контратаки советских танков.

Освоение новой техники перед войной не обхо­дилось без досадных «детских болезней», ослож­нявших летчикам жизнь даже в том случае, если боевые машины успевали подняться в воздух. В 124-м иап 9-й сад проблемы с вооружением нача­лись еще до войны. В начале июня во время трени­ровочного полета один из МиГов полка из-за неис­правности синхронизатора отстрелил лопасть вин­та. Утром 22 июня еще до появления самолетов противника по приказу командира полка майора И.П. Полунина в воздух поднялись его заместитель капитан Н.А. Круглое и младший лейтенант Д.В. Ко­корев. Когда в воздухе над аэродромом появились немецкие двухмоторные самолеты, советские лет­чики их атаковали. На самолете Кокорева оружие отказало уже после выстрелов по врагу. Он не рас­терялся и пошел на таран: отрубил винтом часть хвостового оперения самолета, опознанного как Do-215. На самом деле это был Bf-110 из II/SKG-210. Обломки немецкого самолета упали северовосточнее Высоке-Мазовецка, а поврежденный МиГ-3 сел на вынужденную неподалеку в поле. Этот «мессершмитт» был не только первым воздушным тараном войны, но и первым сбитым советскими летчиками немецким самолетом, потеря которого подтверждена противником. Однако отражение первого удара было только началом воздушного сражения. Далее на аэродром 124-го истребитель­ного авиаполка немцы обрушили около 70 самолето-налетов, чередуя удары Bf-110 и Не-111. Поте­ри полка составили 30 машин.

По аналогичному сценарию развивались собы­тия в других полках 9-й авиадивизии. Советские са­молеты, выдержав первый удар, стали жертвой вто­рого и последующих налетов. Всего дивизия лиши­лась 347 самолетов из 409 имевшихся. Причина этого была в том, что командир дивизии генерал С.А. Черных растерялся и не принял никаких мер по выводу материальной части из-под удара. Впос­ледствии генерала Черных обвинили в преступном бездействии, арестовали, судили и вскоре рас­стреляли.

Уничтожение советских самолетов на аэродро­мах в Белостокском выступе было поручено двум группам двухмоторных Bf-110. Обстановку перво­го дня войны ярко описывает журнал боевых дей­ствий I группы эскадры скоростных бомбардиров­щиков SKG-210: «Сегодня сделали сотню боевых вылетов. Майор В. Шторп (командир группы) пос­ле очередного вылета устроил на земле скандал, так как его сигналы к сбору больше не принимались во внимание, и летчики вели свою собственную войну. Некоторые экипажи совершили в этот день по шести боевых вылетов. В совокупности эскадра со­вершила 13 налетов на 14 аэродромов, уничтожи­ла 344 самолета на земле и сбила 8 самолетов в воздухе».

Близость к границе стала причиной приведения авиачастей в боевую готовность по инициативе сни­зу не только в 9-й авиадивизии. Уже около 3:00 утра командир 11 -й смешанной авиадивизии полковник П.И. Ганичев получил тревожные сообщения из шта­ба 122-го истребительного авиаполка. На его аэро­дроме был отчетливо слышен шум танковых мото­ров. Ганичев объявил тревогу, а сам на И-16 выле­тел в сторону Гродно, чтобы лично ознакомиться с обстановкой. В результате своевременного объяв­ления тревоги 122-й авиаполк успел поднять в воз­дух до появления неприятельских бомбардировщи­ков 53 И-16. На земле остались всего 15 самоле­тов, в основном неисправных. Именно они стали жертвой первого удара противника. Однако ника­кого разгрома первым ударом не произошло. В свою очередь, пилоты 122-го полка заявили об уничтожении четырех самолетов противника, опоз­нанных как Do-17.