2337d547953f41468185489517784d49

современники иронически сравнивали её с персонажами бас-ни Крылова «Лебедь, щука и рак». Власть была такой же ма-лоэффективной и не пользовалась авторитетом. Прежде всего в армии и деловых кругах. Пока фронт был стабильным, её

положение было относительно устойчивым, но как только начались первые поражения, она была обречена. Сами бывшие

члены свергнутой колчаковским переворотом Директории в

своём заявлении признавали, что устранившие её заговорщики, «немногочисленные, но сильные своей сплочённостью», победили «на фоне пассивного населения и обессиленных рядов демократии»1.

Подавляющее большинство очевидцев и современников

отмечали, что после переворота Колчака престиж власти укре-пился, порядка в управлении стало значительно больше, а протест выразили лишь сравнительно небольшие группы эсеров в

Екатеринбурге (съезд членов Учредительного собрания) и в

Уфе («Совет управляющих ведомствами»), который был лег-1 ГАРФ. Ф. р-6219. Оп. 1. Д. 31. Л. 3.

47

В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России

ко подавлен. Массы народа остались индифферентными, а

армия, предпринимательский класс и истосковавшийся по

«твёрдой власти» обыватель приветствовали переворот. Более

того, демократическую Директорию категорически отказыва-лась признавать в качестве всероссийской верховной власти

такая важнейшая сила Белого движения, как Добровольческая

армия генерала А.И. Деникина. Верховную же власть Колчака Деникин признал (хоть и после определённых колебаний).

Говоря о демократии и диктатуре, нельзя не согласиться с

утверждением тогдашних сибирских кадетов, отказавшихся от

фетишизации демократии и признавших: «Наиболее полезное

и нужное для народа государственное и общественное устройство — то именно, которое соответствует данному, а не вы-думанному уровню его общественного и культурного быта и политического развития (выделено мною. — В. Х.)… Примерка

сшитой не по плечу и бестолковыми портными государственно-правовой одежды была русским народом испытана в 1917 году

(т. е. при Временном правительстве. — В. Х.). Так или иначе, он

эту одежду сбросил»1.

Что касается коалиции партий, то на практике она была

фикцией уже к моменту переворота — и общество, и структуры власти всё острее раздирала межпартийная борьба, во главе которой на одном фланге стояли кадеты, на другом — эсеры.

Слишком разными были их взгляды и цели: вторые продолжали упрямо верить в лозунги «чистой демократии» и стремились

проводить социалистические эксперименты (хоть и в гораздо

более умеренном виде, чем большевики), первые были убеж-дёнными противниками этих экспериментов и с учётом пла-чевного опыта Временного правительства (повторявшегося в

Сибири в этот период) пришли к выводу о преждевременности

демократии в тогдашних российских реалиях и о диктатуре как

единственном выходе из сложившейся ситуации. Переворот

лишь завершил и «узаконил» распад этой непрочной коалиции, единственным связующим звеном которой была борьба

1 Сибирская речь. 1919. 17 сентября.

48

Глава 2. Дело о падении монархии и политическая программа

с большевиками. Повторялся опыт Французской революции, где демократическую Директорию (само название которой

так неудачно позаимствовали русские демократы в 1918 году) сверг в результате военного переворота 1799 года Наполеон.

Демократическое движение в роли «третьей силы» российской

Гражданской войны оказалось наиболее слабым и организационно аморфным, будучи свергнуто (и в дальнейшем раздав-лено «красным террором») в масштабах всей России «левой»

диктатурой большевиков, а затем на Востоке России — «правой» диктатурой белых. Так обычно и бывает в экстремальных

исторических ситуациях. Это признавал и большевистский

вождь В.И. Ленин, относившийся к белым как к серьёзным

противникам (известна его фраза: «Колчак и Деникин — един-ственные серьёзные враги советской власти»), а социалистическим демократам давший следующую убийственную ха-рактеристику: «Этих мещанских Нарциссов — меньшевиков, эсеров, беспартийных — настоящая деловая буржуазия сотнями одурачивала и прогоняла во всех революциях десятки раз во

всех странах. Это доказано историей. Это проверено фактами.

Нарциссы будут болтать. Милюковы и белогвардейщина будут

дело делать»1.

При этом сохранилась коалиция с относительно немногочисленными, наиболее правыми группами социалистов —

такими, как партия энесов (народных социалистов), правым крылом сибирских автономистов-областников во главе

с Г.Н. Потаниным, а также совсем малочисленными, наиболее правыми группами партий эсеров («Воля народа» Б.В. Са-винкова и В.Л. Бурцева) и меньшевиков («Единство», состоявшее из последователей Г.В. Плеханова). Эти группы отличало