взбунтовавшихся матросов сдать личное оружие всем офицерам Колчак отказался это сделать и выбросил своё наградное
золотое оружие в море (в дальнейшем его саблю выловили во-долазы и вручили ему с надписью «Рыцарю чести адмиралу
Колчаку»), после чего отказался от командования флотом.
В США же он не «сбежал», а был
военно-морской миссии для переговоров по вопросу о планировавшейся совместной операции в Дарданеллах. Эти события широко известны и многократно описаны мемуаристами
и историками.
Наконец, не последнюю очередь в ряду сплетен о Колчаке, не касающихся непосредственно его послереволюционной политической деятельности, занимают злостные домыслы о его
личной жизни и нравственном облике
. В качестве «довеска» егохулители, как правило, добавляют: мол, «увёл жену у лучшего
друга (в другом варианте — “у подчинённого”), а собственную
23
жену с сыном бросил на произвол судьбы». Начнём с того, что
С.Н. Тимирёв не был ни другом, ни даже подчинённым Колчака (как показано в фильме), а всего-навсего знакомым и со-служивцем по Балтийскому флоту, на котором они, однако, занимали совершенно разные должности. И, по всей видимости, вплоть до 1918 года, когда Анна Тимирёва оставила мужа (раз-ведясь с ним) и уехала к Колчаку в Харбин, их отношения были
ещё платоническими, в переписке они называли друг друга на
«вы». Спору нет, «отбить» жену у знакомого, да ещё самому будучи женатым человеком — поведение не идеальное. Но Колчака никто и не собирается канонизировать как святого. Его
коллега по профессии, великий английский адмирал Нельсон, оказался ровно в такой же ситуации, и это не мешает ему оста-ваться национальным героем Британии. А уж об Екатерине Великой или Генрихе IV, славившихся своим любвеобилием, и
говорить нечего. Но ценим мы их, как говорится в известном
анекдоте, не за это. В конце концов, даже пострадавший от ро-мана Колчака с его женой контр-адмирал С.Н. Тимирёв нашёл
в себе достоинство и объективность не опускаться до мести, а
отзывался о нём в воспоминаниях исключительно уважитель-но. В отличие от современных сплетников. Так что оставим
морализаторство на эту тему ханжам и любителям покопаться
в чужом личном белье.
Тем более злостной является выдумка о том. будто адмирал «бросил жену с ребёнком на произвол судьбы». Во-первых, на момент, когда Колчак был направлен Керенским в командировку в США (в июле 1917 года), его семья оставалась в Севастополе в безопасности — до расправ с семьями адмиралов и
офицеров тогда дело ещё не доходило. Командировка его на-мечалась как относительно краткосрочная, на три–четыре месяца. За это время произошёл Октябрьский переворот, и большевики начали сепаратные мирные переговоры с Германией, что Колчак, как и многие патриоты, счёл изменой Родине. После этого его планы изменились (к ним мы ещё вернёмся), и
в Россию он вернулся, как известно, уже в разгар Гражданской войны осенью 1918 года. Тем временем при большевиках
24
с декабря 1917 года в Севастополе (как и во всём Крыму) уже
развернулась настоящая анархия и волна самосудов над офицерами и их семьями. В этих условиях жена Колчака Софья
Фёдоровна с сыном Ростиславом была вынуждена скрываться, позднее получила возможность выехать за границу. В это
время Колчак фактически потерял связь с ней и не знал о её
местонахождении (поскольку жена даже не знала, куда ему
писать), как частенько случалось с людьми в водовороте революции и Гражданской войны. Лишь весной 1919 года, уже будучи Верховным правителем в Омске, он получил сведения из
Франции, что жена с сыном находится в Париже. Адмирал немедленно установил связь с ней и регулярно переводил жене
деньги. Переводы были относительно скромными — по 5 тысяч франков в месяц, но он и сам жил на жалованье, не позво-ляя себе ничего лишнего, хотя и располагал золотым запасом
Империи.
В одном из последних писем к жене в октябре 1919 г. он
писал (поскольку письмо длинное, приведу выдержки): «Мне
странно читать в твоих письмах, что ты спрашиваешь меня о
представительстве и каком-то положении своём как жены
Верховного правителя. Я прошу тебя уяснить, как я сам понимаю своё положение и свои задачи. Они определяются старин-ным рыцарским девизом “Ich diene” (“Я служу”). Я служу Родине своей, Великой России так, как я служил ей всё время, командуя кораблём, дивизией или флотом. Я не являюсь ни
с какой стороны представителем наследственной или выбор-ной власти. Я смотрю на своё звание как на должность чисто
служебного характера… Моя цель первая и основная — стереть
большевизм и всё с ним связанное с лица России, истребить и