26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

– Тому есть три причины, – ответил Мъяонель. – Во-первых, я дал ему слово, что не стану

вмешиваться, во-вторых, он лучше подготовлен к этой встрече, чем я, а в-третьих, Кермаль

постарается убить меня, если я все-таки нарушу слово и вмешаюсь. Есть и четвертая причина: кто-

то же должен вытащить тебя из этого леса прежде, чем предаться заботам о собственной славе.

И Мъяонель продолжал мчаться по лесу, прижимая к себе девушку. Свойства его плаща

были таковы, что заставляли деревья и колючие кусты расступаться перед ним, а вместе с тем, поскольку плащ отнимал у Мъяонеля большую часть его веса, он, не уставая, не столько бежал, сколько летел по воздуху, едва касаясь земли.

Но вернемся к Кермалю. На берегу ручья Кермаль встретил своего врага, укрепившись

сердцем, обнажив клинок и приготовившись к долгому бою. Сначала Повелитель Оборотней

явился к нему в виде льва, но Кермаль без труда одолел его. Затем Повелитель Оборотней принял

облик быка, но Кермаль свалил его одним ударом. После этого Повелитель Оборотней явился в

своем самом ужасающем обличье – в виде многоголового дракона – но воитель не отступил и

тогда. Щитом он закрылся от пламени, а мечом отрубил дракону все головы. Поняв, что силой

противника одолеть невозможно, Повелитель Оборотней превратился в рой сонных бабочек и

окружил Кермаля. И хотя рыцарь, подозревая, что в этом скрывается какая-то хитрость, завертел

мечом с такой скоростью, что тут же превратил крылья бабочек в ворох мельчайших лоскутков, пыльца, упавшая с их крыльев, накрыла его душным облаком. Кермаль, не в силах бороться со

сном, упал у ручья и заснул, а Повелитель Оборотней, торжествуя победу, превратился в шакала и

перегрыз ему горло. Расправившись с Кермалем, он снова бросился в погоню за беглецами, приняв свой обычный облик – стоглавого великана.

Заслышав, что великан настигает их, беглецы поняли, что Кермаль проиграл схватку.

Тогда Сантрис заплакала, умоляя Мъяонеля отпустить ее и таким образом избежать неминуемой

гибели – ибо оставалась надежда, что, когда отец получит ее обратно, он не станет преследовать

второго похитителя. Но Мъяонель только рассмеялся в ответ на ее слова. Он бросил поперек их

следа свой посох.

– Полагаю, эта могущественнейшая вещь надолго займет его внимание, а мы тем временем

сумеем улизнуть, – сказал он, все еще смеясь. Далее он остановился и завязал нижние кончики

своего плаща – так же, как доселе были завязаны только верхние. В эту минуту вес его и Сантрис

(плащ был достаточно широк, чтобы укрыть двоих) исчез совершенно, и, подобно мыльному

пузырю, они поднялись в небо и понеслись прочь, гонимые западным ветром.

И впрямь, уловка удалась. В течении дня и следующей ночи никто не тревожил их, и тогда

стало ясно, что они оторвались от своего преследователя. В последующие дни они иногда

двигались по земле, а иногда летели, стремясь поскорее выбраться за пределы леса. Ночью

Мъяонель раскидывал плащ, как полог, и в безопасности они проводили время до утра. В одну из

ночей Сантрис пришла к своему спасителю и предалась с ним любви, и Мъяонель нашел ее

нежной и страстной, девственной и развращенной, скромной и ненасытной. Порок сочетался в ней

с целомудрием, робость – с гордостью. Прежде Мъяонель не встречал подобных ей. Он же был

для нее первым мужчиной.

Мъяонель расспросил Сантрис о ее отце и узнал, что раньше хозяин Башни Без Окон был

совсем другим. Сантрис уверяла, что некогда Повелитель Оборотней был обычным волшебником

– могущественным, мудрым и нежно любившим свою жену и ее семерых детей. Однако поиски

подлинной Силы (при этих словах Мъяонель насторожился и стал слушать вдвое внимательнее) увели его далеко от человеческой природы, и однажды он потерял власть над происходившими в

нем изменениями. Его разум стал подобен разуму дикого зверя. В сердце его слились ярость льва

и холодная алчность дракона, коварство шакала и бешенство медведя, пробужденного от зимней

спячки. И вот, явившись в одну из ночей в Башню Без Окон, он разорвал мать Сантрис, и выставил

волшебную стражу, чтобы дети его не смогли сбежать. На следующее утро он убил своего

старшего сына, а еще через день – дочь. Так продолжалось до тех пор, пока в живых не осталась

одна Сантрис. И вот, наступило утро, когда он явился за ней. От отчаянья она взяла в руки лютню

и запела, призывая отца опомниться. И тогда Повелитель Оборотней застыл на месте и растерял

свою ярость. Затем он опустился на ковер и заснул. Вечером он поднялся и ушел, а утром, пресытившись крови путешественников, появился снова, и снова песня Сантрис успокоила его. И

так продолжалось три года – до тех пор, пока Кермаль и Мъяонель не проникли в башню и не

освободили девушку.

Вскоре они выбрались из леса. Мъяонель, считая своим долгом показать Сантрис людские