273 дня до лета

Утром раздражение от испорченного вечера полыхало атомным реактором, но уже спустя пару часов потянуло набрать её номер. Осознание потери близкого человека не хотело отпускать. К вечеру боль усилилась и перешла в хроническую стадию.

Весь день Фёдор провел на диване, отвернувшись от мира. Задёрнутые шторы охраняли комнату от солнечного света.

«Что это было? – спрашивал он себя. – Лучшая неделя в моей жизни или кусок шашлыка кинули голодающему? Спланированная акция или моя роковая ошибка?».

Не покидало ощущение, что его, как дрожащего на холоде котёнка, дождливым вечером подобрали возле мусорного контейнера. Принесли домой, вымыли шампунем от блох, досыта накормили мясом, напоили молоком, сделали фотосессию, обустроили место около батареи, взяли с собой под одеяло, а спустя сутки снова вернули на место, где брали – на сырой ветер и срывающийся снег.

– Как же так, ребята? Почему вы меня относите назад?

– Брат, тебе было хорошо? Тебе было тепло и уютно?

– Да.

– Ну так будь за это благодарен. Какие могут быть вопросы? «Не плачь, потому что это закончилось, улыбнись, потому что это было»⁴¹. Прощай, у тебя своя жизнь, у нас – своя.

* * *

Размалёванная лестничная клетка девятого этажа была богата на чёрные «ожоги» от спичек и перечисления зарубежных вокально-инструментальных коллективов – «ZZ Top», «Iron Maiden», «KISS», «Offspring», «Metallica», «Nirvana». Венчал афишу несуществующего рок-фестиваля афоризм конца восьмидесятых, донесённый «наскальной живописью» до наших дней – «Кто не слушает металл – тот подохнет, как шакал». Чтобы мировым звёздам не было скучно, достав из кармана вязанку ключей, Фёдор увековечил не стене имя Валерия Леонтьева и украсил его цветочком.

Щелчки, доносившиеся сверху из лифтовой, шум набирающейся ванны, приглушенная заставка ток-шоу сквозь соседнюю дверь, потрескивание над головой лампы дневного освещения, очевидно принесённой кем-то с работы, создавали уютную атмосферу будничного вечера. Получившая жизнь в ходе предвыборной кампании скамейка с большими синими буквами «ЛДПР» по воле активных жителей и лифтовой тяги очутилась на последнем этаже, благодаря чему философские рассуждения об устройстве бытия под тлеющую сигарету становились более комфортными. Обстановка навевала мысль о «сладкой» отечественной безнаказанности. Отразив в отчётных документах объёмы выполненных работ, управляющая компания десятилетиями «тратила» и будет «тратить» деньги жильцов на несуществующую штукатурку, покраску и ремонтные работы в многоквартирном доме.

Допив кофе и погасив окурок в металлической банке-пепельнице общего пользования, Фёдор вернулся на кухню.

– Да, бедолага… Вот это тебя «торкнуло», – посочувствовала Оксана.

– Оксан, помоги, если честно, я гибну, спаси меня. Я ничего в этой жизни не понимаю. Если я ей не нужен, зачем нужно было приходить?

– Хорошо провела время… Ты как первый день на свете живёшь.

– Может она передумает и вернётся?

– Даже не думай! 23 февраля, несмотря на твоё армейское прошлое, будет цинично проигнорировано. Хочешь тотализатор? На сто рублей спорим, что я окажусь права. Можно, конечно, на пару тысяч, но зачем я буду рушить твой бюджет?

– Было же всё хорошо, почему всё сломалось?

– Хорошо? Почему ты у нас такой наивный?

– Говори прямо, я аллегорий не понимаю.

– Да из пальца высосанная причина! – подвела черту Оксана. – Ей нужен был повод, и она его нашла. Приличная бы девушка сказала, что не любит, и предложила бы расстаться. А она сделала мерзость: сама тебя кинула, а выставила, что это произошло якобы по твоей вине. С её стороны порядочней выглядело бы расставание по SMS. Она попыталась разыграть драматическое представление: «Вот если бы ты не накосячил, был бы другой разговор, мы бы жили долго и счастливо – как в финале мультика «Шрек», когда все зверюшки поют весёлую песенку, радостно хлопают и машут хвостиками. Ах, какие мы дружные поросятки».

– Так и есть… У нас же всё начиналось хорошо. Отношения там, все дела. Я был на седьмом небе от счастья, зачем ей нужно было всё ломать?