33

– Что ты такое говоришь, Дима?! Возвращайся домой. А завтра я поговорю с нужными людьми, которые заставят её относиться к тебе по-нормальному. Где ты живёшь?

Дима назвал адрес.

– А они э-э-эти ва-ваши люди не о-о-отправят меня в де-е-етдом?

– Нет.

– О-о-обещаешь?

– Обещаю.

– С-с-спасибо. Ну, я домой. Пока.

Только я положила трубку, как вновь замигала кнопка.

– Алё, здрасьте. Куда это я попала?

– Служба доверия.

– А я – бабушка Димы. Он вам звонил нонча. Нашёл, кому жаловаться, гадёныш. Ещё позвонит, скажите, что если он придит в большой красного кирпича дом, то я ему уши отрежу. Да-да, так и передайте, – сказал скрипучий старушечий голос.

Я немного опешила, но собралась и ответила:

– Дима сказал, что Вы с ним плохо обращаетесь. Мы должны на это отреагировать.

– Вы что? Мне угрожаете? А знаете… – фраза прервалась короткими гудками.

От Артура пришло СМС: «Не могу работать – постоянно думаю о тебе». Я ответила: «Не могу сказать тебе то же самое, потому что меня одолевают странные клиенты». «Опять Лена?». «Нет. Это долго рассказывать. И не по телефону». «Я заеду?» «Да».

Из головы не выходили старухины слова. Почему-то я думала, что она намекала на дом Артура и на меня. «Нет-нет, это просто фантазия моя разыгралась, – убеждала я себя. – В её словах нет никакого рационального смысла. И вообще, скорее всего, она умом тронулась. А может, позвонить в органы опеки и попечительства, чтобы развеять свои сомнения». Так и сделала. Вкратце рассказала историю Димы и попросила, чтобы их сотрудники проверили эту семью. Может, придётся мальчика в детдом отправлять, если установят, что бабка невменяема.

Артур не звонил. Я отправила СМС: «Ты приедешь?». Ответа не последовало. Тогда набрала его номер. И сначала подумала, что ошиблась адресатом, настолько неузнаваемо звучал его голос.

– Что-то случилось, Артур?

– Ничего.

– Не ври. Мы же договорились про правду.

Молчание несколько секунд, потом он продолжил.

– У меня сегодня с бывшей женой состоялся неприятный разговор, – на этой фразе его звенящий, как металл, голос дрогнул, – она уезжает жить за границу и забирает сына. Ей нужно моё согласие, на смену места жительства, а фактически это означает, что я должен официально отказаться от ребёнка, – последние слова он выдохнул в трубку.

– И ты дал это согласие?

– Пока нет. Мне плохо. И я не хочу, чтобы ты меня видела таким.

– Ты мне нужен любым. Ты дома?

– Да. Но не приезжай.

– Уже еду. Пока.

Отпустила такси, стала звонить в дверь, в ответ – тишина. Я продолжала давить на кнопку звонка – Артур не открывал. Но не через забор же лезть, – подумала я и села на траву, прислонясь спиной к холодной кирпичной кладке. И тут мне показалось, что совсем рядом кто-то прошелестел листьями. Я, кажется, даже заметила чью-то тень. Испугавшись, я снова стала звонить. Он неожиданно открыл, и я буквально свалилась на него. Он не помог мне подняться. Закрыл дверь и двинулся вглубь сада. Я – за ним.

– Зря ты приехала. Уходи.

– Я хочу поддержать тебя и помочь, как ты тогда мне.

– Это совсем другое. А вот я в таком состоянии способен испортить наши отношения, так что лучше уходи.

– Артур, – я попыталась обнять его, но он сбросил мои руки со своих плеч и пошёл дальше.

По пути сорвал куст и стал обдирать с него листья. Я шла за ним. Потом он внезапно остановился. Его глаза блестели от накатывающих слёз.

– Закрой глаза и вытяни руки вперёд, ладонями вверх, – командовал он.

– Зачем?

– Не спрашивай, просто делай, что говорю.

Я послушно закрыла глаза и вытянула руки вперёд.

– А-а-ай! – заорала я, – ладони будто разрезало пополам горячим лезвием.

Артур ухмылялся и похлопывал себя легонько прутом по бедру. Не знаю, что на меня нашло, но я выхвалила самодельное орудие из его рук и стала хлыстать его. Он не особо уворачивался от побоев. А потом я вдруг очнулась, испугавшись своей выходки. Стала пятиться назад, потом развернулась и побежала, спотыкаясь о кустарники, которые в темноте было не разглядеть, да ещё злость и непонимание затуманивали глаза. Обернулась – вдалеке тёмная фигура Артура оставалась недвижимой. Я смутилась и решила вернуться.

– Не бойся. Я не буду тебя бить. Твоя реакция была естественной. И я хотел сейчас, чтобы ты сделала мне больнее, чем мне вот здесь, – и он прижал руку к груди.

– Пошли домой, – я взяла его за руку.

Дома он снял рубашку и брюки. На его нежной коже красовались красные полосы от ударов прутом.

– Артур, я… прости.

– Не извиняйся. Мне стало лучше. А ссадины – ерунда. Возьми в аптечке антисептик.

Обрабатывая раны раствором перекиси водорода, я думала, о том, что такого Артура до сегодняшнего момента я не знала. Сейчас он был, как маленький мальчик, которого хочется пожалеть, успокоить, прижать, убаюкать. Мы легли, не раздеваясь, на кровать, и я гладила его, нашёптывала ему всякие нежные слова. Почувствовала, что его дыхание стало ровным. Уснул мой мальчик. Я укрыла нас одеялом, прижалась и тоже погрузилась в сон.