365 сказок (СИ)

В этом мире точно и вовсе не было ничего, кроме недостроенных зданий, переходящих одно в другое, бесконечных лестниц и пустых пролётов, бетонных плит, обрывающихся в самых неожиданных местах, гулких колодцев с темнотой внизу. Смутно видневшееся белёсое небо маячило за пустыми глазницами окон, туман кутал ступени, уводящие на нижние этажи, и нельзя было сказать, что они приводят в итоге куда-то в конкретное место.

Этот мир был клубком невероятной архитектуры — не из-за особенной её красоты, а невероятной с точки зрения привычных законов физики. Казалось, ещё немного — и можно будет пройти по потолку или по стене, ещё мгновение — и двери станут окнами, а окна — люками в полу.

Всё было неподвижно и одновременно жило непонятной жизнью, перемещалось, перестраивалось, обрастало новыми этажами, переборками, высвечивало новые проёмы, зияло новыми пустыми окнами или таращилось тёмной пустотой, полной шорохов и завываний ветра.

Оказавшись тут, я почти сразу упустил дверь — несложно, если оглядеться внимательно. На этом этаже дверей оказалось не меньше пары десятков. Какие-то проёмы были арочными, в других покачивались косовато насаженные створки, третьи вели в стену… Чутьё на мгновение меня предало, и только чуть позднее я сумел разобраться, что выход из лабиринта всё-таки есть, но где-то этажом или двумя выше, чуть поодаль от меня.

Найти лестницу, уводящую вверх, а не в сумрак внизу, я сумел не сразу, потому заметно удалился от того, единственно нужного мне здесь места. Пришлось признать, что знакомиться с реальностью вокруг — необходимость. Ведь скитаться по лабиринту, не подчиняющемуся законам логики, было делом почти безнадёжным.

Поднимаясь по крошащимся ступеням, я почти ни о чём не думал, только вслушивался в пространство, стараясь хоть немного принять его в себя, слиться с ним, пусть ненадолго. Ничего не получалось, этот мир меня почти отвергал, при этом вовсе не желая выпустить.

Неприятное чувство — точно я птичка в клетке — не желало меня покидать, и в итоге я остановился и пристально вгляделся в кружащуюся за границей ступеней тьму. Никаких перил тут не было, неровные, местами сильно разрушенные и испещрённые трещинами ступени угрожали развалиться от малейшего шага. Тогда бы я сорвался, но всё же мне казалось, что падение длилось бы слишком долго, пока я не забыл бы, зачем вообще тут оказался.

Впрочем, конкретного ответа на это самое «зачем» у меня совсем не было. Я перешагнул порог не той двери, когда в очередной раз выбирал дорогу.

Эта реальность была живой и мёртвой разом. Никаких существ тут не нашлось, но каждая стена, каждая ступень, каждый камень имели обо мне своё мнение. И вряд ли хорошее.

Взглянув вверх, я всё же продолжил подниматься, в то время как туман медленно полз за мной, скрадывая пройденные ступени и площадки. Нескоро я смог наконец-то выйти с лестницы на очередной этаж. Запылённые плиты, покрытые кое-где щебнем, складывались в коридор. С одной стороны зияли провалы, с другой через равные промежутки открывались двери. Конца коридора видно не было.

Вновь прислушавшись к себе, я осторожно двинулся по коридору. Дверь ускользала, она вовсе не была где-то рядом, но я слишком желал её отыскать.

Я миновал десять проёмов, пока неясное чувство не позвало меня повернуть. Тут уже не было коридора, лишь ряд комнат, переходивших одна в другую. Под ногами неприветливо скрипел песок и гравий, местами попадались серые от пыли кирпичи или открывались провалы в плитах. Несколько комнат спустя пол расчертили трещины в палец толщиной, и я пробрался в следующую вдоль стены, вцепляясь пальцами в неровные камни, потому что ждал обрушения в любой момент.

В очередной пришлось обогнуть торчащую из пола ржавую арматуру, после — перепрыгнуть в разлившуюся на всё пространство лужу грязной затхлой воды, на мутной поверхности которой ничего не отражалось.

Потом я снова попал в бесконечный коридор, на этот раз загибающийся под немыслимым углом, и двинулся по нему, чувствуя, что уже немного приблизился к искомому. Одновременно меня посетило подозрение, что с дверью не всё будет просто.

Каких только я ни встречал — расположенных на дне колодца, кажущихся аркой из сплетённых ветвей, прозрачных, как дымка, схожих с норами и лазами, которые роют лисы, напоминающих пещеры… Эта явно была иная. В ней крылась тайна и свежесть, и ведомый этим чувством я шёл вперёд, в надежде, что лабиринт привык ко мне настолько, чтобы отпустить.

Когда я внезапно оказался на открытой площадке — недостроенное здание обрывалось открытыми балками, не было ни стен, ни некоторых плит-перекрытий — сердце моё забилось почти радостно. Здесь гулял опасный ветер и отчего-то пахло дождём, но я, конечно, больше обращал внимание на то, как внутренний компас уверенно тянет вперёд.

Пришлось перепрыгивать дыры и осторожно перебираться с балки на балку, пока я не дошёл до обрубка, схожего с колонной… и не увидел рядом с ним мальчишку лет двенадцати.

— Что ты здесь делаешь? — удивился я, не понимая, откуда в этом покинутом мире, где не было никаких существ, вдруг взялся ребёнок.